Зал снова набился битком. Присяжные, казалось, уже вросли в свои кресла. Один всё время держал в руках карандаш, но ничего не писал. Другой постоянно перелистывал испещренный записями блокнот. Журналисты на задних рядах лениво включили микрофоны, но камеры ещё были выключены, операторы ждали интригующих моментов. Здесь все уже были своими, все устали от этой тягучей процедуры. Судья, тот же самый что и в прошлый раз, суховатый мужчина в мантии, привычным жестом поправил очки и ударил молоточком.
– Заседание продолжается. Слушается дело Элены Веги по обвинению в убийстве Рафаэля Ортеги.
Впервые за долгие десятилетия Испания снова слушала дела с участием присяжных. После Гражданской войны и прихода Франко этот институт был отменён, ведь при диктатуре народу не доверяли право решать судьбы. Всё это время приговоры выносили только судьи, и общество привыкло к их холодной и безличной власти. Но в 1995 году ситуация резко изменилась. Новый закон вернул суд присяжных, и теперь именно обычные люди, выбранные по жребию из списков избирателей, сидели в зале и решали, виновен человек или нет. Девять граждан со своим прошлым и историей, кто-то заходил в зал суда с предвзятостью, а то-то со страхом.
Этот процесс в Мадриде стал одним из первых. Газеты писали о нём с утра до вечера, в передачах спорили юристы и политики. Одни считали, что народный суд приблизит Испанию к Европе, а другие предупреждали, что эмоции возьмут верх, и правда станет жертвой впечатлений. Так или иначе, все понимали, что приговор по делу Элены Веги станет не только её судьбой, но и проверкой для новой системы правосудия.
Все взгляды упёрлись в подсудимую. Элена сидела, выпрямив спину, в своём тёмном платье, и только по едва заметным движения рук было понятно, что внутри у неё всё разгорались эмоции, которые испытывал человек, которому грозило двадцать лет тюрьмы. А зная условия, в которых содержались преступники, прожила бы она там не более десяти.
Судья открыл папку, затем повернулся к подсудимой и несколько секунд смотрел на неё, а она не поднимала взгляда.
– Сеньора Вега. Ваши отношения с покойным. Кем он вам был?
– Мы были близки. Наши отношения длились несколько месяцев.
По залу тут же прокатился гул и перешёптывания. Судья постучал молоточком:
– Тишина.
