От автора
ВНИМАНИЕ, ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!
Перед вами – тяжелый, эмоциональный и психологически напряженный роман. Это история о боли, манипуляциях, предательстве и борьбе за свое «Я».
В книге присутствуют:
Детализированные сцены насилия и психологического абьюза.
Откровенные сексуальные сцены (18+), служащие раскрытию характеров и драмы.
Сложные, глубоко травмированные персонажи и неоднозначные ситуации.
Это НЕ история, где тирана оправдывают или где любовь исцеляет монстра. Это история о том, как жертва находит в себе силы стать охотницей. О том, как, оказавшись на дне, можно оттолкнуться и найти путь к свету – пусть и через боль, ярость и отчаянный танец собственной тени.
Сюжет выстроен как интеллектуальный триллер с загадками и неожиданными поворотами, вдохновленный лучшими традициями психологической прозы.
Если вы ищете легкое чтение о властных «пластилинах», которых любовь исправляет одним махом – это не та книга. Вам точно понравятся другие мои романы, например, "Лед и пепел" или "Проклятие ворона". Там властный мужчина эволюционирует не в диванную собачку, но хотя бы прекращает сразу хватать за подбородок.
Если же вы готовы к сложному путешествию в темные лабиринты души, чтобы в финале увидеть не искру, а настоящий огонь надежды и силы – тогда добро пожаловать в «Сеул: танец отчаяния».
Берегите себя. Вы всегда можете отложить книгу, если почувствуете, что она задевает вас слишком сильно.
С любовью и верой в вашу стойкость, Мила Дуглас.
_________________________________________________
Белый конверт лежал на потертом коврике у двери, на грязном асфальте. Без марок, без адреса. Только её имя, выведенное бездушным шрифтом принтера: Stella Orlova. Он был таким же необъяснимым и чуждым в этом убогой парадной, как лебедь в нефтяной луже.
– Надо было открыть сейчас же, покончить с этим.
Но ноги сами понесли ее прочь, к спасительному кабинету Ки Чхана. Позже. Хотя бы на час позже. Светлана замерла, ключ зажат в потной ладони. Её сердце, отвыкшее от сюрпризов, кроме плохих, отстучало резкую синкопу. Это пахло прошлым. Тем самым, блестящим и ядовитым, от которого она сбежала в эти тридцать пять метров дешевого одиночества, в то время как за запотевшим окном Сеул жил своей лихорадочной, неоновой жизнью. Где-то на соседней улице с шипением жарились хотток со сладкой корицей, а под окном пронеслись звонкие, вызубренные до автоматизма извинения на вежливом ёнда-маль – кто-то опоздал на встречу. Этот город не спал, но его бодрствование было ей так же чуждо, как и ее тишина – ему.
