АФИША
«Пар, уголь и копоть – бриз истинной надежды. Её вкус и божественный аромат.
Проклятье! Кто бы мог подумать, что крах и тоска пахнут… чаем».
– Из записей С. Н. Белова, найденных в номере гостиницы «Камчатка» на Васильевском
Август 1854 года
Сергей Николаевич Белов добродушно поднял брови, глядя, как его сосед по купе – тучный купец из Рязани – высунулся из окна. Раздувая красные щёки, он звал извозчика, перекрикивая свисток паровоза. Вагон загнанным рысаком семенил вдоль перрона. Вот она – Невская застава.
Летом 1854 года в Петербург ходил только один поезд – из Гатчины. Маршрут открыли год назад. Сначала для самого императора, но царь велел пускать составы и для простых пассажиров – дважды в неделю.
Белов добрался до Гатчины на дилижансе, проделав долгий путь: из Кургана через Тобольск и Тюмень по Сибирскому тракту до Москвы, а оттуда – по шоссе до пригорода. Можно было приехать в столицу и напрямую. Но молодой человек сделал крюк.
Мечтал прокатиться на паровозе.
Просто хотелось. Ужасно, нестерпимо. До зуда в ладонях.
Белов знал: этот день он запомнит на всю жизнь. Прекрасный день, судьбоносный. Ни много ни мало.
Сидя на бархатном сиденье, он без остановки пил чай – крепкий, без сахара, как любил отец, —да глядел в окошко. Сам не заметил, как опустошил весь ресторанный самовар. Ну и пусть! Новая жизнь. Только в ней можно лакомиться бубликами прямо в пути. С комфортом и хорошим настроением.
Да, он потратил почти все деньги. Но ни о чём не жалел.
Разве можно было приехать в Петербург иначе – не на самом современном чуде техники, не на том, что зовётся будущим?
Сергей Николаевич с удивлением наблюдал, как пассажиры суетливым горохом посыпались на привокзальную площадь. Дамы с чемоданами, сумочками и шляпными коробками, строгие чиновники с тросточками, купцы в лаковых сапогах-бутылках и малиновых рубахах до колен. Все эти гимназисты, коммерсанты, гвардейские офицеры, дьяки и протоиереи торопились по делам. Никто, кроме Белова, и не подумал задержаться у ступеней вагона и с наслаждением вдохнуть ароматы угля, копоти, конской мочи, пара и сдобных булочек из ближайшего буфета.
Господи! Как хорошо!
Проводник улыбнулся в аккуратные седые усы:
– Прибыли, ваш бродь! Поспешите, не то упустите всех извозчиков.
Он понимающим взглядом разглядывал молодого человека в сером поношенном сюртуке. Шляпа Сергея Николаевича похвалялась вмятиной, отчего казалось, будто он носит на голове блюдце с хлебной горбушкой. Указав на тряпичный узелок в руках странного пассажира, проводник спросил:
