На краю тьмы, где стираются имена,
где правда ранит, а память – преступление,
одно слово может изменить всё:
«Я помню».
А любовь – не щит и не спасение.
Любовь – это выбор.
Каждый день.
Каждый миг.
Выбор не сдаться.
Выбор остаться человеком.
И если ткань мира рвётся,
держи её не силой,
а страхом,
который не отпускает,
и руками,
которые всё равно тянутся
к свету.
Часть первая:
"На пике славы"
Они вышли из руин библиотеки, но библиотека уже не нуждалась в стенах. Она растворилась, как утренний туман под первым лучом солнца, не исчезла – она распылилась за ненадобностью. Её книги, эти сгустки украденной боли и немой славы, рассеялись по миру, как семена, брошенные в бурю. Они проросли:
В дневниках стариков, чьи дрожащие руки выводили, на пожелтевшей бумаге, имена, которые государство велело забыть. Имена сыновей, не вернувшихся с той войны, о которой нельзя было плакать вслух.
В архивах, куда случайно, позёвывая от скуки, заглянул мелкий чиновник, открыл папку с грифом «УНИЧТОЖИТЬ» – и замер, увидев не сухие отчёты, а пачку писем. Писем с фронта, пропитанных любовью, страхом и надеждой, написанных рукой, которая через неделю перестанет существовать. Он не сжёг их. Он положил обратно. Щель в двери забвения была пробита.
В селе под Воронежем, где старый дед Федот, разбирая хлам на чердаке, нашёл медальон. Вскрыл потускневший металл – и ахнул. На пожелтевшей фотокарточке смотрело знакомое лицо соседки Анфисы, которую после войны шёпотом клеймили предательницей, продавшей партизан. А под фото – аккуратная надпись: «А.П. Волкова. Оперативник НКВД. Позывной «Снегирь». Погибла при выполнении. 1944». Наутро дед Федот собрал внуков и показал им медальон. «Вот, – прохрипел он. – Запомните. Она не предатель. Она спасла тысячи. И наша семья ей обязана жизнью. Рассказывайте».
В записках врачей, которые вспоминали случаи, когда они не могли спасти пациентов, потому что документы были исправлены, а истории изменены.
В рассказах простых людей, которые вспоминали, как их родители говорили им: «Не задавай лишних вопросов». Им казалось, что это совет, а на самом деле – это предупреждение.
И вот, после всех этих лет, когда Морок держал мир в своей ледяной хватке, когда люди теряли способность помнить, когда даже воспоминания становились чем-то неприятным, – всё это изменилось. Библиотека Забытых Историй была разрушена, но её дух остался. Он стал частью каждого, кто прочитал хотя бы одну строку, кто осмелился вспомнить, кто решил не молчать.
