Детские сказки на ночь 3

Ночник-шептун

Вечером дом становился мягким. На кухне остывало молоко в кружке, в прихожей тихо пахло мокрыми ботинками и корицей, а в комнате у Милы занавески рисовали на стене большие, неторопливые волны. На розетке у двери жил ночник – маленький домик с круглым окошком. Днём он притворялся просто пластмассовой игрушкой, а в сумерках просыпался, чтобы быть светом.

Целый день ночник собирал лучики света. Немного взял со столовой ложки, когда в неё заглянуло солнце, чуточку – с чайника, где плеснулось отражение, и совсем чуть-чуть – из стеклянной банки с вареньем. Эти лучики он складывал в своё круглое окошко, чтобы к вечеру зажечь самый тёплый огонёк – светлячок.

Сегодня Мила долго не могла уснуть. Она лежала, слушала как в доме тихо и думала: «Похоже, тени стали больше». Часы на стене тикали не громко, но как-то уж очень серьёзно: тик… так… Скрипнула дверца шкафа – будто кто-то вежливо попросил: «Позвольте пройти?» В замочной скважине шептал ветер, а на потолок заползли два светлых прямоугольника – это машина проехала по улице и оставила бегущие полоски.

«– Это просто дом», – сказал ночник и тихо загорелся. Его свет был не ярким, таким как если ладонь прикрыла свечу, чтобы она не испугала темноту.

– Ты слышишь, как всё разговаривает? – спросила Мила.

– Слышу, – ответил ночник. – И сейчас мы договоримся.

Он шевельнул своим тёплым окошком – и подошёл к часам. Часы переставили ногу и зашагали мягче: тик-так превратилось в дыхание, будто кто-то гладит кошку по спине. Шкаф вздохнул и подтянул петлю – скрип стал похож на старую колыбельную, ту, в которой самое главное – не слова, а качание. Ветер смутился, покрутился у двери и затих, словно вспомнил, что у него есть другие дела – гонять облака.

– Это просто дом, – повторил ночник, и от этих слов тени на стене стали светлее, как если бы их кто-то разукрасил их мягким карандашом.

Но прямоугольники света на потолке всё равно бегали – раз, два, и нет их. Миле казалось, что это чьи-то быстрые шаги.

– Смотри, – сказал ночник. – Это не шаги. Это дорога.

И он нарисовал своим светом узкую реку. Полоски машин превратились в лодочки, которые тихо скользили по потолку. Лодочки шли без спешки, и каждая – с маленьким фонариком на носу. Там, где лодочка проходила, оставалась тонкая светлая дорожка, а потом исчезала, как улыбка во сне.