Поэма о Шанъян. Том 1–2

Утром меня разбудили кот и сообщение от редактора: «Вы закончили писать предисловие к юбилейному изданию “Поэмы о Шанъян”?»

Нет, даже не начинала. Я напрочь забыла об этом. Это точно последствия самогипноза. Десять лет прошло, а я удивляюсь этому, как в первый раз.

Я варила кофе, раздумывая, что же написать. Кот запрыгнул на стол и потребовал открыть шторы, чтобы проверить – вдруг голуби снова бессовестно вторглись на его территорию. Улица за окном скрылась в густом тумане, голуби еще не проснулись. По утрам Европа всегда выглядит тихо и мирно, словно застывшая во времени картина маслом. Зима в этом городе была влажная и туманная, она напомнила мне другую зиму, в которую десять лет назад я начала писать эту историю. Я задумалась о древних временах и пятнадцатилетней девочке, которая должна была пройти церемонию цзили[1].

Девочка жила беззаботно, в праздности, у нее не было амбиций или высоких целей. Она спокойно следовала воле судьбы, с любопытством гадая, кого она встретит и что ждет ее впереди… В те годы у меня не было какого-то конкретного описания героини, не было даже структуры романа. Я просто хотела следовать за этой девушкой, чтобы посмотреть, какой будет ее жизнь.

За свою жизнь она познала и мгновения славы, и минуты отчаяния. Наивная, простодушная, она смело и решительно шла сквозь тьму, любовь, ненависть, предательства, чтобы однажды встретить утреннее солнце, разливающее свет под ее ногами. Возможно, многие читатели до сих пор помнят этот момент, когда она, достигнув вершины, стояла озаренная лучами света. Снова и снова я представляю себе эту сцену – героиня стоит ко мне спиной, затем оборачивается и смотрит вдаль. Я не только наблюдала, но участвовала в ее жизни, будто она – живой человек, а не персонаж книги.

Работая над книгой, я создавала всех этих людей и вершила их судьбы. Они надолго поселились в моем сердце, и я разделила с ними свои время и опыт. Но все эти десять лет за их жизнью следила не только я, но и миллионы читателей.