ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЧЕРЕЗ ДВА ПЕРЕКРЕСТКА
15 лет до финала
– Что вас беспокоит? – психотерапевт смотрел дружелюбно, с легкой усталостью.
– Боюсь ходить по лестницам. В верх еще ничего, в вот в низ.
– Все лестницы пугают?
– Нет. Мраморные, широкие, плиточные, деревянные, винтовые. Боюсь гололеда.
– Вспомните, когда именно вы испугались. 11 лет назад? Вот и вспомните, нужен сам момент.
В дверях пациентка обернулась.
– Что-то еще?
– Нет.
В квартире пахло сладкой химией, эффект обеспечивал некачественный пластик. Запах ловко заползал в нос и бил по вискам. Но хуже было другое. Голоса, их в новом жилье было много. Кричали и требовали вещи. Жестяная коробка из-под конфет, кажется, шоколад до сих пор на зубах, отец вез из Польши. Шкатулка с нитками глядела карими глазами, синим укором горько шептала конфетница простого стекла.
Души прошлых владельцев вещей, может и успокоились… Бабушкина только кружила, оберегала и иногда целовала в макушку, тогда приходил покой. Души, может и успокоились, а вот вещи спорили, выставляли старые раны, кокетничали при редком солнце, хвастались. Они хотели правды, эти вещи, они не хотели покоя и рутины бытового применения.
Хозяйке квартиры минула 31 весна. Худоба, резкие брови и злой язык. Злыдня. По утрам сама с собой ругалась в отражении зеркала. Зашла в квартиру, повесила по гвоздям пару фото и начала вспоминать. Губы только сжала покрепче, да дверь проверила – закрыто. Воспоминания, они живые. Вот под пальцами обивка табурета в бабушкиной прихожей.
"Скажи же, дочка, что я не виноват?" – спрашивает отец, ему 36, брови хмурит.
По маленькому городку на самой границе с Китаем ходят еще две пары таких бровей. Брат и сестра. Сводные. Кто и зачем сводил? Губы еще плотнее – не дать прорваться ненависти, за которой пустота-пустыня.
Теперь хронология, пора нанизать на леску кое-какие события. В молодые годы женился парень. Брови, кудри, физмат за плечами, любовь к музыке и алкоголю. Женился, развелся, осталась дочь. Большеглазая девочка-дочь жила себе на фотографиях в бабушкином альбоме, по которым Злыдня 30 лет скользила взглядом, особо не задерживаясь. Парень разведённым ходил не долго. Женился, родилась дочь (та самая, что плачет, клянет со сжатыми губами), в браке задержался на 11 лет, развелся. И снова отношения. Официально не оформлял, но детей родил. "Выродил", – выплюнула Злыдня в химозный сентябрьский солнцепек своего нового жилья.
