Начало вечера 3 июня 2012 года
Нанятая сиделка, она же медсестра, закончив процедуру, отставила в сторону капельницу, обратилась к лежащему на диване пожилому хозяину квартиры:
– Дмитрий Николаевич, как вы себя чувствуете?
– Лучше, теперь гораздо лучше – бодрясь, ответил пациент патронажной службы.
– Будем считать, что гипертонический криз мы преодолели.
– Да вы и мёртвого поставите на ноги, – вроде как пошутил Дмитрий Николаевич.
– Там, на кухне, ожидает мужчина, говорит, что вы его знаете. Впустить или выпроводить?
– Ну, хоть кого-нибудь увижу кроме вас, дорогая Галина Ивановна, а то привыкну к единственной красоте в вашем лице и возненавижу всех окружающих, – продолжал то ли шутить, то ли ёрничать Дмитрий Николаевич.
Медсестра никак не отреагировала на этот спич. А говорливый клиент продолжал балагурить:
– Вы не представляете, милая Галина Ивановна, как приятно, что именно ваш лик будет последним перед тем, как я навсегда сомкну свои очи!
– Так что, не звать ожидающего?
– Да уж зовите! А вдруг это ангел за мной прилетел, а вы его в шею!
Медсестра, хихикнув, вышла.
Расположившись поудобней, Михалёв приготовился к встрече. В проёме двери возникла фигура немолодого человека, застыла на мгновение. Если бы медсестра замерила в этот момент артериальное давление своего клиента, впору было бы вызывать «скорую».
Перед Дмитрием Николаевичем стоял его отец, погибший шестьдесят шесть лет назад. Именно таким Михалёв его и помнил – крепкий, подтянутый, с острым наблюдательным взглядом, светло-русый, сероглазый. Раскалённые мысли разрывали Михалёву черепную коробку: «Как такое может быть? Это что галлюцинации? Он же погиб в сорок шестом. Мне уже восемьдесят, а ему? Да ведь ему уже сто лет! Или я уже на том свете? Почему он молчит? Может «там» не разговаривают? Почему же, собственно, «там», если я уже умер, значит, «здесь». Интересно, а почему обстановка «здесь» такая же, как и у меня в квартире?»
Из-за плеча нежданного гостя выглянула медсестра:
– Дмитрий Николаевич, я на минутку в магазин выскочу. Хорошо?
– Да-да, пожалуйста! «О, если я говорю с сестричкой, то я ещё не «там». То есть, ещё не умер?» – поток глупостей бурлил в голове Михалёва.
Днём 31 мая 1954 года
Настроение у Дмитрия Николаевича Михалёва, учителя мужской школы, было заметно приподнятое, но радовался он явно не окончанию учебного года, вот и Ольга Ивановна, учительница географии, думала, что именно она была причиной его светящейся улыбки. Он пригласил её сегодня на девятнадцать ноль-ноль в ресторан. Может, Дима решится и сделает ей, наконец, предложение, он ведь сам так и сказал: «Возможно, сегодня произойдут большие перемены в моей жизни!»
