Жизнь не-Ивана

Оформление обложки и иллюстрация на обложке Сергея Орехова

© Белла Арфуди, 2025

© Оформление. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

Издательство Азбука®

Сердцам, что бьются чаще в горах

Тебе, Кавказ, суровый царь земли,

Я посвящаю снова стих небрежный.

Как сына ты его благослови

И осени вершиной белоснежной;

От юных лет к тебе мечты мои

Прикованы судьбою неизбежной,

На севере – в стране тебе чужой

Я сердцем твой – всегда и всюду твой…

М. Ю. Лермонтов

– Как тебя зовут? – спросила меня белокурая девочка, с которой мы уже второй день играли в догонялки, но до сих пор не познакомились.

Я назвал ей свое имя. Ее большие голубые и почти прозрачные глаза сощурились. Губы скривились, не доведя попытку произнести непонятные звуки до конца. Из ее груди вырвался легкий вздох.

– А как это по-русски? Как тебя зовут на русском?

Я знал, что покраснел, но моя смуглая кожа никогда меня не выдавала. Не имея понятия, как мое имя звучало бы «на русском», я назвался Иваном. Это имя точно было русским.

– Иван.

– Ванька, значит, – звонко сказала она и шлепнула меня по руке. – Теперь твоя очередь водить.

Хохоча, она убежала, оранжевое закатное солнце освещало ее удалявшуюся фигуру. Я пустился следом, перекатывая на языке новое имя.

Это был день, когда я стал Иваном.

Это был день, когда во мне что-то надломилось.

Я родился темным зимним днем в ауле, где никто не имел точного адреса. В советских паспортах местных жителей просто значилось «село Н.». Видимо, называть улицы в месте, где каждый приходился друг другу родственником, не было необходимости. Зачем Магомеду знать улицу, на которой живет его четвероюродный брат, если он может сразу указать на дом? В этом ауле я жил до восемнадцати лет, пока не уехал учиться в большой город. Белокурая девочка, ставшая моей подельницей по играм на короткие две недели, была внучкой нашего муллы. Его сын умудрился жениться на русской, что подорвало авторитет муллы среди односельчан на долгие годы. Девочка не появлялась ни до, ни после того лета, но благодаря ей я испытал первое чувство стыда – стыда за то, кто я есть.

Как я выгляжу.

Как меня зовут.

На каком языке я говорю.

И что я способен натворить.

Девочку звали Асей. Ее лицо сплошь покрывали веснушки, а волосы были совершенно белые – это очень выделяло ее среди детей, живших в нашем ауле, чернобровых и смуглолицых. Она приехала словно профессор, желающий понаблюдать за жизнью зверей, которых он изучает. Ее мать была такая же белокурая и с веснушками и бесконечно всем улыбалась, хотя держалась отстраненно. Казалось, что к мулле приехала не невестка, а строгая комиссия из Москвы, которая проверяет, не слишком ли он усердствует в своих религиозных делах.