Дорогие читатели,
С огромной радостью и трепетом представляю вам этот жемчужину забытой готической прозы – «Невидимый глаз». Впервые на русском языке перед вами развернётся мрачная и завораживающая история, столетиями прятавшаяся в тени великих европейских легенд.
Когда я впервые прочёл эту повесть, меня поразила её дьявольская изобретательность. Это не просто «страшный рассказ» – это гипнотический сплав мистики, психологического ужаса и почти детективной интриги. Здесь есть всё: таинственные самоубийства, ведьма с «дурным глазом», зеркальные дома-двойники и тот самый гнетущий страх, который подкрадывается не с криком, а с шёпотом.
Автор (чьё имя, как и сама рукопись, долго оставалось в забвении) мастерски играет с самым древним человеческим страхом – страхом повторить чужую судьбу. Почему три человека повесились в одной комнате? Кто такая Фледермаусс и как ей удаётся сводить счёты с жизнью, даже не прикасаясь к жертвам? Вы узнаете это – но предупреждаю: после прочтения вы ещё долго будете оглядываться на тени в углу…
НЕВИДИМЫЙ ГЛАЗ
В то время (рассказывал Кристиан), бедный как церковная мышь, я нашел приют под крышей старого дома на улице Миннезингеров в Нюрнберге и устроил гнездо свое в углу чердака.
Приходилось мне ползти по соломенному ложу, чтобы добраться до окна, но зато вид из него открывался дивный: и город, и окрестности лежали передо мной как на ладони.
Я видел, как кошки важно шествовали по водосточным желобам; аисты, с лягушками в клювах, несли пищу ненасытным птенцам; голуби, вылетая из голубятен, распускали хвосты веером и кружили над улицами.
Вечером, когда колокола созывали мир к молитве, я, облокотившись на край крыши, слушал их меланхоличный звон; наблюдал, как окна один за другим освещались; как добрые бюргеры курили трубки на тротуарах; как молодые девушки в красных юбках, с кувшинами под мышками, смеялись и болтали у фонтана «Святого Себальда». Постепенно все это исчезало, летучие мыши начинали свой стремительный полет, и я удалялся на свой тюфяк, предаваясь сладкому покою и умиротворению.
Старьевщик Тубак знал дорогу в мое скромное жилище не хуже меня самого и не боялся карабкаться по лестнице. Каждую неделю его уродливая голова, украшенная рыжеватым колпаком, появлялась в люке, пальцы цеплялись за выступ, и он кричал гнусавым голосом:
