Никто не говорил, что в Грейвилл что-то случается. Городок стоял в стороне от больших дорог, как забытая скамейка на обочине времени. Прямые улицы, одинаковые почтовые ящики, дома с аккуратными лужайками и полу увядшими клумбами. Здесь не было ТЦ с неоном, небоскрёбов или даже кинотеатра. Всё, что нужно, умещалось в радиусе двух кварталов: парикмахерская, прачечная, кафе «О’Хара», аптека и бакалея. Иногда – особенно летом – жизнь в Грейвилл казалась настолько спокойной, что хотелось крикнуть, просто чтобы услышать хоть что-то громче тишины. Здесь не боялись оставлять двери незапертыми, а дети играли на улицах до сумерек, не вызывая у родителей беспокойства. Обычное место. Слишком обычное. Именно это и пугало задним числом.
Улица Виллоу Лейн была тихой и непримечательной. Узкая, с неравномерно расставленными домами, она как бы скрывалась от глаз, оставаясь в тени более оживлённых и популярных районов Грейвилла. Дорога, покрытая давно не обновлявшимся асфальтом, шла под небольшим углом вверх, вела к тупику, где находился дом №43. Он был последним в ряду, и с его положения начиналась новая, менее ухоженная часть улицы.
Дом выглядел так, будто он стоял здесь веками. Его двухэтажные стены были обиты облупившейся краской, как если бы кто-то попытался освежить его, но вскоре сдался. Ставни на окнах давно потеряли свой прежний цвет и стояли с небольшими щелями, через которые могла проникать холодная сырость. Крыша, хотя и была добротной, с годами покрылась лишайниками, и несколько черепиц были сдвинуты в стороны, подставляя дом под влияния времени и погоды.
Вокруг дома было много пустующих участков с заросшими газонами и небольшими клочками земли, неухоженными и покрытыми сухими кустами и клевером. Трава, когда-то аккуратно постриженная, теперь выглядела заброшенной и запущенной. Лужайка перед домом напоминала забытое место, где когда-то, возможно, играли дети, а теперь всё это место было замкнуто в тени прошлого.
Никаких ярких украшений или современных улучшений не было. Лишь несколько старых деревьев, их ветви гнулись под тяжестью времени, и мелкие кустарники, с трудом пробивающиеся через трещины в старой дорожке, что вела к входной двери. Воздух в этом месте был густым и тяжёлым, как будто не пропускал солнца, и в нем не ощущалось ни свежести, ни живости. Всё было задумчиво и неподвижно, как если бы время здесь остановилось.
