Историк опоздал на полчаса. Он зашёл в аудиторию в спешке. Все встали, приветствуя учителя. Аудитория была большая, 709, рассчитанная на две группы. Но человек было не так уж и много, хотя собрались все "учителя" потока.
– Вы провинились. Как вы написали контрольную? Отбились от рук!
В руке у него была тонкая, жёсткая палка, дубинка. Он постукивал ею по своей руке.
– Будем писать новую контрольную? Или будем стрелять? – шлепок, шлепок, шлепок…
Соня тревожно наблюдала за каждым движением его руки. Историк постукивал дубинкой горделиво и показушно, но с каждым новым ударом Соня невольно замирала и сжималась.
Она к своим семнадцати годам уже сильно насмотрелась на драки, побои и прочее. Слава Богу, не в своей собственной жизни, но через триллеры, боевики и криминал. В сериалах и кино токсичное поведение наравне с насилием давно стали привычным делом.
Всего этого было даже более, чем достаточно, чтобы в реальной жизни её попеременно тошнило и раздражало подобное. Или, как сейчас, – заставляло вздрагивать. В голове тут же всплывали все подходящие по сценам сюжеты фильмов, и Соне становилось до трясучки жутко. Насмотрелась, на свою беду!
А угрожающие шлепки тем временем раздавались прямо перед носом. Они звучали пронзительно и настойчиво ранили Сонины перепонки в скребущей сердце до самого его донышка тишине. Что-то из рода гипноза происходило с её слухом, менталкой и телом – глухие звуки палки прегнусно искажались.
Прямо сейчас все злодеи-агрессоры воплощались в одном историке, и все жертвы – в самой Соне. Тем более что стояла она точно перед историком напротив.
– Садитесь, – наконец сказал Сергеев, прекратив "пытку", и все сели.
Он бросил опасную палку на свой стол. Соня испуганным взглядом проследила её недолгий полёт и жёсткое падение. И вздрогнула, словно дубинка таки пришлась прямо ей по хребту.
А историк был доволен своими действиями и произведённым на учеников эффектом. Он тут же продолжил тираду:
– Слушайте сюда и отвечайте: на следующей неделе будут спортивные состязания, зарница. Будете участвовать?
– А что там будет? – донеслось с дальних концов несмелое.
