Глава 1: Прибытие в Утробу Металла
Холод. Он проникал сквозь тонкую серую робу, сквозь кожу, сквозь кости, оседая ледяной пылью прямо в душе. Айзек Вейл сидел на жестком сиденье шаттла для перевозки заключенных, руки скованы магнитно-импульсными наручниками, притянутыми к поясу. Скудный свет аварийных ламп отбрасывал мерцающие тени на такие же серые, бесстрастные лица других осужденных. Никто не разговаривал. Здесь не было места браваде или страху – лишь апатичная покорность, как у скота, ведомого на бойню. Воздух был спертым, пропитанным запахом пота, страха и озона от древних систем жизнеобеспечения шаттла.
За иллюминатором не было звезд. Только непроглядная, абсолютная чернота. Бездна. Космос здесь, на краю известного пространства, рядом с кровавым рубцом фронта, казался не просто пустым, а враждебным. Айзек чувствовал ее взгляд на себе – тяжелый, безразличный, как взгляд хищника, оценивающего добычу. Он отводил глаза. Смотреть в эту пустоту было равносильно безумию.
С резким металлическим скрежетом шаттл состыковался. Вибрация пробежала по корпусу, заставив зубы ныть. Зеленый свет над шлюзом замигал, затем застыл, разрешая проход. Охрана в тяжелых скафандрах без опознавательных знаков, лица скрыты за затемненными визорами шлемов, поднялась. Их движения были отточенными, лишенными лишних эмоций. Инструменты. Орудия Системы.
«Встать! Построиться! Шаг только по команде!» – голос из динамика был механическим, лишенным тембра.
Айзека толкнули в спину. Он встал, сохраняя равновесие. Его движения были плавными, экономичными. Он не сопротивлялся, не пытался встретиться взглядом с конвоирами. Просто шел, погруженный в себя, в ту тишину, которую выковал внутри за годы ожидания этого момента. Но даже в этой тишине шевелилось что-то темное, липкое – отголосок кошмаров, преследовавших его каждую ночь. Кошмаров, которые здесь, в этой черной пустоте, казались… ближе.
Шлюз открылся с шипящим звуком стравливаемого давления. Холод сменился другим – влажным, затхлым, с металлическим привкусом на языке. Запах старого масла, озона, чего-то гниющего в дальних трубах и… безнадежности. Это был запах «Тартара».
Айзек переступил порог.
Он попал в гигантский ангар, но это слово не передавало сути. Это была пасть. Высокие, уходящие в полумрак своды, покрытые слоями копоти и непонятных темных подтеков. Металл стен был неровным, бугристым, словно выкованным в спешке или поврежденным невообразимыми силами. Светильники, вмурованные в стены и потолок, мерцали неровным желтым светом, отбрасывая прыгающие, искаженные тени, которые сливались в движущиеся, неопределенные формы на дальних стенах. Казалось, сама сталь дышит, скрипит и стонет под невидимым давлением. Гул – низкий, вибрационный, пронизывающий все тело – исходил отовсюду: из-под решетчатых полов, из вентиляционных шахт, из толщи стен. Это был гул не работающих машин, а живого, спящего чудовища.
