Эпизод 0. Пролог. Лампочки.
Иногда мне кажется, что моё детство было похоже на длинный коридор.
В нём горели и гасли лампочки.
Одни светили ярко и оставляли след на глазах, другие тускли, едва заметные.
Каждая лампочка – это воспоминание.
Я не всегда могу сказать, что было сначала, а что потом.
Не всегда помню, сколько мне тогда было лет, сколько времени прошло между одним вечером и другим.
Но все эти кусочки памяти живы.
Их нельзя выбросить или сложить в правильном порядке.
В них всё: страх, одиночество, тишина, от которой закладывало уши, и редкие минуты покоя, когда становилось легче дышать.
Это не история с началом и концом.
Это не рассказ о том, как всё закончилось хорошо.
Это просто то, что я до сих пор ношу в себе.
Если захочешь, можешь пройти этот коридор вместе со мной.
Посмотреть, как горели мои лампочки.
И, может быть, понять, почему я всё ещё помню их свет.
Это всегда начиналось одинаково.
Я возвращался со школы или откуда-то ещё, и уже на лестнице чувствовал, что что-то не так.
Тревога поднималась откуда-то из живота, тянулась по горлу и опутывала мысли, сдавливало дыхание.
Хотя дома вроде никого не должно было быть.
Но пока я поднимался на второй этаж, понимал: всё повторяется.
Только я ещё вставлял ключ в замочную скважину, а уже знал – сейчас мне будет плохо.
А может, всё-таки нет? Может, это просто бабушка зашла или дед, может папа забыл что-то дома?
Я хотел в это верить.
Но дверь была не заперта.
Я медленно, почти беззвучно, открывал её.
В тот момент казалось, что за ней собрались все ужасы на свете, ждущие моего дыхания, неверного движения, дабы растерзать меня на месте.
Эпизод 1. Проклятые ботинки.
С порога я сразу все понимал только завидев её обувь.
Она всегда менялась – то сапоги, то туфли, но это абсолютно ничего не значило.
Я узнавал их так же, как узнавал её голос и шаги.
Мать дома.
И значит, весь день будет испорчен.
Если ей просто скучно – начнутся крики и придирки.
Если она больна – всё растянется на целую неделю – ни шагу в сторону, все под ее контролем.
К ее приходу я каждый раз прятал всё, что мне нравилось: рисунки, тетради, гитару. Но в этот раз даже начать будет совершенно невозможно.
С ней ничего этого не существовало.
Только уроки, уборка и вечное недовольство.
И крики.
Конечно крики, которые были и будут всегда.
