Женькина жизнь была как у Чехова в пьесе «Три сестры». «Счастья у нас нет, и не бывает, мы только желаем его». И сестёр тоже было три, вместе с нею. И каждая из них была несчастна по-своему. Старшая, Маринка, страдала от избытка любви. А средняя, Аня, от её недостатка. У Маринки, к 33 годам было два спиногрыза и муж, пускай работящий, и по-прежнему ею любимый, но уже слегка потрёпанный, как и она сама, обилием разных забот.
Аню любовь не волновала в принципе, она не искала её, не хотела.
– Насмотрелась! – любила она повторять, нянча обоих племянников. И хотя, к своим 28 годам ещё ни разу не состояла в мало-мальски серьёзных отношениях, утверждала, что это – её личный выбор.
– В гробу я видала вашу семейную жизнь! – вот так говорила Анюта, помогая Марине с закрутками на зиму.
Женя тоже вносила свой вклад в воспитание младших. Хотя, со слов Марины, её и саму «ещё нужно воспитывать». Так уж вышло, что Женя была самой младшей сестрой. И Анюта, отдав пальму первенства ей, ревновала.
– Любимица мамкина, – фыркала Аня, видя, как Женя сопит у мамули под боком.
В тот день, когда мамы не стало, они все втроём ночевали в родительском доме. Племяшек оставили с зятем. Забыли обиды, молились и плакали. Не помогло! Она умирала недолго, рак быстро забрал, сперва красоту, а уж после и силы. Говорила с каждой из них по-отдельности. Словно хотела сказать каждой то, чего не успела при жизни.
Уж чего она там говорила Анюте с Маринкой, Женюша не знала. Но вот что мама сказала ей, запомнила слово в слово.
– Женюшенька, – так мама всегда называла её, – Вон там ящик нижний открой, – указала совсем исхудавшей рукой на комод.
Женя открыла, увидела светлый конвертик.
– Достань, – слабым голосом мама её позвала и велела сесть рядом.
Прислонённый к груди, он терялся на фоне густых одеял, в которых спала уже третью неделю. Несмотря на жару, она мёрзла! А цветом лица была точно как этот конвертик.
Женя сильно старалась не плакать. Мать воспитала их в строгости. Только ей позволяла давать слабину. Но тогда не позволила.
– Не реви! – отыскав в себе силы, прикрикнув на дочь, она посмотрела в окно грустным взглядом, – Вот это письмо ты должна отвезти адресату. Вручить ему лично.
– Кому? – удивлённо воскликнула Женя.
– Тссс, – мать приложила к губам тонкий палец, – Сёстрам ни слова. Я поручаю тебе. Я тебе доверяю последнее это… моё.
