Copyright © Zhejiang Literature & Art Publishing House. The Russian translation rights arranged through Rightol Media（Email:copyright@rightol.com）
© Гэ Фэй, 2024
© Наталья Власова, перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. Строки, 2024
* * *
Я и сейчас помню дорогу, ведущую в деревню Майцунь. Долгие годы она мерцала в памяти тусклым и дрожащим светом. Однажды в далеком апреле солнечный свет погас и пошел дождь, и он все лил и лил, как из ведра. Западный ветер гнал прочь скопления туч, а ливень барабанным боем обрушивался на повозки, груженные соломой, разбивая дорогу.
Та дорога внезапно словно вынырнула из-за горной гряды и потянулась по охряной пустоши в пасмурное небо.
Тогда я еще не понимал, что эта лишенная растительности дорога хранит в себе все секреты моей бесконечно долгой и при этом такой короткой жизни.
На другом краю дороги воспоминания были хаотичными. Помню лишь какое-то розовое пятно, как будто кто-то пролил краску на поверхность воды, и теперь она медленно там колыхалась – отблеск заходящего солнца, в котором я угадал фигуру отца.
В тот день отец вернулся домой поздно. Мы с матерью издали заметили его понурую фигуру. Он шел вдоль городской стены у защитного рва, направляясь к нашему двору, а мама сидела на корточках на подоконнике и клеила оконную бумагу[1]. Время от времени она выглядывала в окно, словно прислушиваясь к каким-то звукам снаружи. Сгущались тихие сумерки, и через открытый дверной проем я увидел за спиной отца заходящее на западе солнце, которое, поблескивая на узких водах рва, окрашивало камыши по его берегам и крепостные стены в серовато-красный цвет.
Отец уселся за деревянный стол в гостиной и принялся листать старую газету.
– Похоже, придется уехать из Цзяннина[2], – буркнул он.
Мать слегка вздрогнула, зажала в руке бутылочку с клеем и, осторожно отвернувшись от окна, посмотрела на отца.
– Ты говоришь это уже почти год.
– На этот раз я говорю серьезно, – сказал отец. – Я уже достиг возраста, когда можно возвращаться в деревню.
– И когда мы поедем?
– Завтра.
Мать отвернулась и продолжила заклеивать окно – кажется, она не поняла, что раз мы завтра уезжаем, то нет смысла продолжать работу.
– И куда мы поедем? – через некоторое время заговорила мать.
Однако отец уже ушел. Комната опустела. Сырой вечерний ветер шелестел дверными занавесками, и несколько тонких железных пластин, висевших на них для утяжеления, ударялись друг о друга с монотонным звоном.
