Английская жена

Ливерпуль, 5 февраля 1946 года

Серая громадная «Мавритания» в ливерпульском доке больше похожа на какой-то склад. Черный дым валит из двух больших труб. Элли покачивает Эммета, закутанного в толстое шерстяное одеяло и многочисленные одежки, которые она вязала всю зиму, сидя у камина. Воркует ему что-то прямо в ухо, похожее на маленькую ракушку. Малыш глядит на нее бесстрастными разноцветными глазами – синим и карим, – приподняв тонкие светлые бровки, готовые в любой момент нахмуриться, если вдруг что-то будет ему не по нраву.

Затяжной дождь наконец иссякает, и лайнер растворяется в надвигающихся клубах тумана и рокоте моря. По лицу Элли стекают капли.

– Нужен просто гигантский айсберг, чтобы потопить это корыто, – говорит Дотти, сестра Элли, и дует в рукавицы, чтобы согреть озябшие пальцы. – Вокруг Ньюфаундленда много айсбергов. Я читала в библиотеке.

– Спасибо, Дотти. Ты, как всегда, предрекаешь конец света.

Генри Берджесс, приподняв очки, прищуривается и смотрит на корабль.

– Не бойся, Элли Мэй. Я читал о «Мавритании». Этот лайнер еще с начала войны ходит в разные края по всем океанам. Он крепкий старичок.

Элли оглядывает пирс, заполненный тысячами молодых женщин, многие из них с младенцами на руках или малышами чуть постарше, с такими же, как у нее, опрокинутыми, испуганными лицами.

– Нас так много. – Она смотрит на отца. – Что мы все здесь делаем, папочка? – Прикусив губу, она смаргивает слезы. – Я совсем не помню, как выглядит Томас.