Глава 1: Полуночный экспресс
Бар «Полуночный экспресс» не был отмечен на картах города. Он существовал в другом измерении, в невидимой складке реальности между без четверти полночь и первым вздохом рассвета. Попасть сюда можно было, лишь заблудившись по-настоящему – не в лабиринте улиц, а в коридорах собственной души. Здесь время не шло, оно сочилось, как патока, под аккомпанемент вязкого, меланхоличного саксофона, который играл где-то за стеной или, может быть, прямо в голове у каждого посетителя. Воздух был тяжелым от невысказанных историй, пепельных сожалений и легким от сизого табачного дыма, который поднимался к низкому, прокуренному потолку синими, трепещущими кольцами, словно заблудшие души, передумавшие искать выход.
Арион Ветров сидел за своим обычным столиком в самом дальнем углу. Отсюда он видел всю комнату, но его самого было почти не видно, словно полумрак признавал в нем своего и деликатно укрывал от чужих взглядов. Он не был здесь гостем. Он был деталью интерьера. Частью этого медленного, пульсирующего пейзажа, наравне с трещиной на старом зеркале за стойкой и вечно печальным лицом бармена.
Перед ним стоял тяжелый граненый стакан с виски янтарного цвета, но он к нему не прикасался. Он не пил. Он наблюдал. Наблюдал за тем, как медленно и неотвратимо умирает внутри стакана одинокий кубик льда. Сначала его грани теряли остроту, потом он становился прозрачным, почти призрачным, и, наконец, бесследно растворялся в золотистой жидкости, меняя ее суть – делая ее чуть холоднее, чуть слабее, чуть больше похожей на воду. В этом тихом, незаметном переходе вещества из одного состояния в другое было больше философии и экзистенциальной правды, чем во всех трактатах, которые он прочел за последние три года. Это был ритуал, его личный дзен-буддизм. Он научился находить хрупкое подобие покоя не в оглушительной тишине, а в контролируемом, предсказуемом распаде. В понимании того, что даже хаос имеет свою микроскопическую, безупречную логику.
Она появилась так, как появляются плохие новости или предчувствия. Бесшумно и неотвратимо. Он не слышал ни скрипа двери, ни ее шагов. Она просто материализовалась из густого полумрака у его столика, словно вышла из той самой трещины в зеркале. Капитан следственного комитета Ева Ростова.
