С высокой колокольни N-ского монастыря послышались мерные удары большого колокола, благовестом возвестившие верующих о скором начале вечернего богослужения. Глубокий, чистый и одновременно пронзительный звук старого церковного колокола с легкостью ветра разлетался по округе, блаженно заполняя пустоту широких полей. Мягким нетленным покрывалом стелился он по крышам деревенских домов и, волнительно проникая сквозь окна внутрь крестьянских изб, привычно будоражил души верных.
Услышав призыв, монахи, живущие в монастыре, послушно оставляют все дела и, шурша черными рясами, направляются на службу в храм. Со стороны двух близлежащих деревень в направлении обители начинает стекаться разночинный православный люд. Это прихожане церкви, спешащие на богослужение. Пока их немного, но с каждым колокольным ударом их становится все больше и больше. И уже вскоре возле ворот монастыря можно будет насчитать несколько десятков человек. Каждый из этих людей пришел сюда по зову своего сердца, чтобы помолиться, очистить душу от дурных мыслей, покаяться перед Богом, поблагодарить Бога или попросить у Бога помощи.
Завтра воскресенье, и благовест оканчивается радостным трезвоном во все колокола, провозглашая начало особой церковной службы – всенощного бдения.
К этому времени возле монастырских ворот уже собрались люди. Кто-то мирно беседует с монахами, кто-то молча кланяется и, крестясь, неторопливо проходит сквозь ворота на территорию монастыря.
– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, – тихо произносит старушка и, делая несколько глубоких поклонов, с трепетом заходит внутрь, держа за руку шестилетнего внука, который, не вполне понимая смысла происходящего, с искренним любопытством смотрит по сторонам и слушает таинственно исчезающий в небе колокольный звон.
– Господи благослови, Господи благослови, – стоя в низком поклоне, вторит ей молодой человек, находящийся неподалеку.
– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас, – троекратно повторяет Ангельскую песнь Пресвятой Троице бедно одетый парень лет двадцати, одиноко стоящий около входа, чей кроткий взор прикован сейчас к золотым крестам пятиглавого храма, устремившего в небо свои купола во славу Иисуса Христа и четырех евангелистов.
