«Ты свободен в своих поступках, но не свободен от последствий этих поступков».
Карл Юнг
Это произошло через несколько дней после того, как «Туман» пересёк черту субэкваториального пояса.
Ранним утром тесные стены коридора отразили одинокий женский вопль, приглушённый в шуме тряски старого двигателя. Тихий, почти беззвучный, этот вопль можно было расслышать, лишь оказавшись возле каюты, откуда он доносился. Там это продолжалось минуту, две, пока вдруг дверь рывком не открылась и оттуда не выбежала Маша Зотова, выпустив в пространство коридора громкий и преисполненный болью крик отчаяния.
Малочисленный экипаж корабля повскакивал на ноги, сбрасывая одеяла, и, словно по команде, потянулся за оружием. В голову каждого пришла одна мысль: «Неужто мерзляк проник на борт?»
А затем:
«Минуту…, но разве они не прошли опасную зону ещё три дня назад, оставив их позади?»
И когда их пальцы уже смыкались на дверной ручке, и становилось возможным расслышать, кто именно кричал, происходило озарение. Мысленно они выдыхали, клали винтовки, пистолеты и дробовики на пол, а после все как один бормотали приблизительно одну и ту же фразу:
– Надя рожает…
Каждый из них имел свою роль в этом заранее оговорённом деле, а потом, не медля ни секунды, рванули в разные части корабля.
***
– Воды отошли? – Эрик шёл по коридору, на ходу протирая заспанные глаза и пытаясь окончательно стряхнуть остатки сна.
– Да, – ответила Маша.
На пути им встретился Лейгур. Исландец прижимал к груди охапку тряпья из старой одежды и обрывков одеял.
– Это всё, что мне удалось отыскать, – отчитался он, протягивая ношу.
– Маловато будет. – Эрик метнул быстрый, оценивающий взгляд на кучу ткани. Губы его сжались в тонкую ниточку. – Может, ещё поищешь?
– Сбегаю к Максиму, спрошу у него. Это же его посудина, в конце концов. Кому, как не ему, знать, где что здесь лежит.
– Поторопись. – Эрик резко обернулся и окликнул исландца:
– И да, понадобится губка, ну или что-нибудь похожее, для впитывания.
Лейгур кивнул и спешно удалился.
Эрик с Машей ускорились. Шлёпанье их шагов эхом разносилось вдоль тесного коридора.
Они подошли к Надиной каюте, одновременно сделали глубокий вдох и открыли дверь. Ступив за порог, столкнулись с нестерпимой духотой и головокружительным жаром. Оба поморщились, привыкая к неприятному жжению в глазах.
