– Девушка, я вам ещё раз повторяю, следующий поезд до Рязани будет только завтра. Чего ещё вы от меня хотите? – голос кассирши звучал устало, как будто она уже сотню раз слышала этот вопрос. Она уже держала в руках табличку «Перерыв», готовая в любой момент приставить её к окну назло назойливой пассажирке.
– Посмотрите, пожалуйста, ещё раз! – не унималась та. Её голос, тонкий и испуганный, едва пробивался сквозь гул вокзала. – Может что-нибудь рядом с Рязанью? Я вас очень прошу.
Кассирша, кажется, решила, что назойливость девушки перешла все границы. С раздражением в голосе она всё же поставила табличку «Перерыв» и, быстро и решительно, удалилась в уборную, закрыв за собой дверь.
Девушка красивой восточной наружности, с удивительно темными глазами, которые сейчас блестели, словно угольки, отошла в сторону, оглядываясь по сторонам. Её взгляд, скользящий по лицам людей, был полностью лишен спокойствия. Она смотрела по сторонам, будто кого-то боялась, будто за ней гонятся и вот-вот догонят.
Интуиция её не обманула. В большом окне зала ожидания она увидела их – тех, кто преследовал её повсюду, куда бы она не уехала. Два силуэта: один – крупный мужчина с добрым бородатым лицом, второй – щуплый, с хмуро сросшимися в одну густую линию бровями. Они рыскали по привокзальной площади, вглядываясь в лица всех девушек и женщин, пытаясь отыскать ту, что скрывалась от них в людных местах.
Беглянка поняла, что медлить нельзя. Она бросилась по залам вокзала, спотыкаясь на каждом шагу, сбивая прохожих, словно ураган.
И вот – тупик. Залы закончились, пути отступления не осталось. Бежать больше некуда. Девушка остановилась, испуганно оглядываясь по сторонам. Никаких дверей, ни проходов – она была как загнанный зверь в клетке, прижатая к стене. Она уже чувствовала приближение преследователей, которые вот-вот настигнут её. В воздухе повисла звенящая тишина, прерываемая только торопливыми шагами и тревожными мыслями.
– Дочка, что случилось? – услышала она голос откуда-то сзади.
Оглянулась. Перед ней была женщина средних лет с добрыми, сочувствующими глазами, излучающими свет, который будто проникал сквозь всё в этом шумном и бесчувственном месте. Она сидела на низкой скамейке и смотрела на неё, казалось, переживая её страхи вместе с ней.
