Эту лавочку старых вещей он заметил, когда проезжал мимо.
Дверь звякнула колокольчиком и сразу же запах. Этот запах старых книг. Он не расчитывал найти сокровище для своей коллекции, но чудеса случались и в таких лавочках иногда хранились бесценные экземпляры.
В лавке никого небыло. Только парень – продавец сидел за стойкой и какая то женщина бродила вдоль стеллажей и ящиков. Он бросил на нее мимолетный взгляд. Так смотрят на попутчиков в метро или в автобусе – просто констатируя факт присуствия.
Они столкнулись, когда протянули руки к одной книге. Это был томик "Витязя в тигровой шкуре" Шота Руставели. Нет, не столкнулись. Они соприкоснулись пальцами. И странно, не одернули руки, как обычно бывает.
– Возьмите, – женщина протянула ему книгу.
Он наконец рассмотрел ее лицо. За сорок. Обычная. Не красивая, но с какой то изюминкой и эта изюминка с возрастом позволяет ей быть интересной. Определенно образованна. На учителя смахивает. Нет. Не одеждой. Но он умел считывать людей. Точно в прошлом учитель.
Книгу он взял. Повертел в руках. Издание для школьников. Адаптированное. Семидесятые годы прошлого века. Только сильно потрепанное.
– Спасибо. Думаю, Вам нужнее.
Он сунул ей книгу обратно. Почему то в душе поднималось ему самому непонятное желание противостоять ей. Не подчиниться.
" Что это еще за " Возьмите! ". Возьму когда надо и спрашивать не буду!" – раздраженно подумал он. И вслух добавил:
– Средневековым феминизмом не увлекаюсь.
Она смахнула упавшую на глаза челку, поправила очки.
" Точно, учитель…"
– Вы про фразу, что дети льва равны друг другу? Вы ее не так поняли. Просто еще не доросли. Возьмите книгу. Вам стоит ее прочесть.
– Почему это вы решили, что я ее не читал? – ситуация становилась театром абсурда и он это понимал, но ничего не мог с собой поделать.
– Эта книга не о феминизме. Она о другом. Ну раз вы до сих пор с женщинами пиписьками меряетесь, то значит если и читали, то не… Читали. Извините.
И тут он заглянул ей в глаза. Боже, какими теплыми, уставшими, понимающими были эти женские глаза. И он улыбнулся. Она то же.
– Простите, – пробормотала она смутившись.
– И Вы меня. Пожалуйста. – А как вы понимаете эту фразу? – спросил он.
– Я? – она вдруг растерялась, – не знаю… Не думала… Она определенно не о том. Она просто не может быть ни о каком феминизме. Она о другом… Вся книга о другом…
