– Алевтина Васильевна, зайдите в третью палату!
В дверях ординаторской стояла дежурная сестра Светлана.
– Я уже закончила дежурство…
В голове у Али стучали тысячи молоточков, перед глазами стояла мутная пелена, сквозь которую едва угадывались очертания монументальной дежурной сестры. Сутки сегодня выдались тяжелые, Алю неоднократно вызывали в приемный покой, и в отделении больные беспокоились, так что поспать удалось совсем немного.
Сейчас в голове не было никаких желаний, кроме одного: лечь спать и не просыпаться до вечера. Ну, хотя бы до обеда.
– Зайдите в третью палату, там Тарасов… – не отставала Светлана.
– Тарасов? – вскинулась Аля. – Почему Тарасов в третьей?
Тарасов был чудный старичок, Аля его вела после операции. Он никогда не капризничал, безропотно соглашался на все процедуры, не болтал попусту, не третировал медперсонал, не жаловался заведующему отделением, в общем, о таком больном можно было только мечтать. И вроде бы все у него шло хорошо, хотя операция была тяжелая.
– Перевели его в третью, я вам не говорила? – Светлана, видно, тоже после дежурства, медленно тянула слова. – Ему лучше стало, вот заведующий и распорядился, а теперь…
Аля потрясла головой, чтобы избавиться от молоточков, теперь в ушах настырно гудел голос Светланы.
– Как-то он мне не нравится. Глаза закатывает, дышит с трудом…
– Где все-то? – спросила Аля, обрадовавшись, что не успела снять форму. – Уже девять часов, пора бы и за работу!
– А они все на конференции у зав отделения, сегодня же вторник…
– Ладно, идемте!
Дедушка Тарасов и правда был нехорош. Его серое лицо, под цвет больничных простыней, было запрокинуто, глаза незряче смотрели в потолок.
– Анатолий Сергеевич! – Аля взяла его за руку.
Пульс был слабый и неровный. Старик с трудом перевел глаза на нее и пошевелил губами, очевидно, хотел улыбнуться, но не получилось. Белки глаз у него были красные, нос заострился.
Не отпуская его руку, Аля шепотом дала Светлане наставления: столько-то кубиков того, столько другого, и как можно быстрее.
Светлана вынесла свое крупное тело в коридор, а там уж побежала на пост, громко топая.
Тарасов закатил глаза и затих. В двухместной палате было тихо и душно.
– Анатолий Сергеевич! – всполошилась Аля. – Не пропадайте, нам с вами еще многое предстоит сделать!
