* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Александрова Н. Н., 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
* * *
Сегодня утром я снова ее видела. Она шла со стоянки, оставив там машину – дорогую красную «Мазду». Я же торопилась в офис от остановки автобуса и едва успела скакнуть за афишную тумбу, чтобы не столкнуться с ней лицом к лицу.
Если бы это произошло, я бы не выдержала. Что бы я сделала? Вцепилась бы ей в волосы? Выцарапала бы ей глаза? Вот так просто ни с того ни с сего набросилась бы на нее посреди дороги?
Ерунда, ничего этого я бы не сделала, потому что я знаю: если мы столкнемся, я сразу же впаду в ступор и застыну посреди улицы, не смея пошевелиться. Если уж я ничего не сделала тогда, полгода назад, то теперь уж точно не смогу. Тем более что она небось и забыла о моем существовании, такие люди не держат в памяти незначительных личностей, которые ничем не могут им помешать.
Итак, на этот раз обошлось, если не считать того, что я таки опоздала в офис, и начальник, заметив это, укоризненно покачал головой, а Лизавета Павловна, бухгалтер, тут же спросила, что со мной, отчего я такая бледная и почему у меня дрожат руки.
– Машина чуть не сбила, – ляпнула я первое, что пришло в голову. С нашей Лизаветой нельзя отвечать уклончиво, и подальше послать тоже нельзя, нужно давать четкие и быстрые ответы.
– Какая машина? – тут же оживилась она.
– Красная «Мазда», – снова ляпнула я, – ездят как хотят.
Я тут же пожалела о сказанном и на вопрос Лизаветы, запомнила ли я номер машины, только махнула рукой и скрылась в туалете.
Там я посмотрела на себя в зеркало. Вид и правда был неважный. Бледная до синевы, и руки трясутся.
Чего я так боюсь? Что она меня узнает? Да за эти полгода я так ужасно изменилась, что меня родная мать не узнала бы. Если бы она была жива.
Да, если бы мама была жива, со мной не случилось бы ничего подобного тому, что произошло полгода назад. Но возможно, я просто выдаю желаемое за действительное.