В подъезде стояла гулкая тишина. Нос раздражал едкий, но всё равно в чём-то приятный запах краски. Есть же традиция: красить все подъезды, оградки – всё, что хорошо и плохо стоит, одновременно именно поздней весной, чтобы от удушливого запаха было некуда скрыться. Подошвы истоптанных кроссовок тихо шуршали при шагах по серым каменным ступеням, а потом уже металлическая сварная лестница натужно поскрипывала под весом неожиданного посетителя.
Всё же были некоторые преимущества в том, чтобы снимать квартиру на последнем этаже – всегда можно было попытаться выйти на крышу без особых усилий. К тому же в их доме постоянно забывали запереть ведущую туда дверь и даже ленились привинтить на положенное место лист жести, так что это выглядело совсем как приглашение, заходи не хочу. Вот и сегодня эта дверь, несмотря на все нормы безопасности, была открыта, и Илья без труда, преодолев ещё одну короткую лесенку, вышел на свежий воздух.
Ему в глаза сразу ударил свет едва-едва начавшего заходить солнца. Парень, так же, как и его предшественники, не особо заморачивался с закрытием заветного пути на крыши, и просто захлопнул не особо надёжную дверь. Волосы стали перебирать ласковые пальцы весеннего ветра, слегка прохладные, но от того не менее приятные. Илья улыбнулся, распахнул на груди джинсовку, сосредотачиваясь на ощущениях, стараясь как можно лучше их запомнить. Нужно же напоследок подумать о чём-то приятном.
Он уверенно обошёл лифтовую комнату, намереваясь подойти к краю крыши, но неуверенно замер, увидев там фигуру девушки. Та сидела, скрестив ноги по-турецки, вплотную к низкому ограждению. Что-то Илье показалось знакомым в этих развевающихся светлых волосах и острых плечах. Подумал. Не отказываться же от своих планов из-за неожиданных свидетелей, к тому же девушка может и уйдёт скоро и мешать не будет. Поэтому Илья выпрямился, двинувшись прямо к невысоким перилам. Глядя только на медленно спускающееся к горизонту солнце, он сел в метре от незнакомки.
Глаз дня с каждой секундой словно наливался краской, из чисто-белого становясь ярко-оранжевым. Илья с детства любил смотреть на заход солнца, ещё с того дня, как отец рассказал ему, что в день, когда умирает художник, ему даётся шанс создать свой последний шедевр – расписать закатное небо. Интересно, будет ли завтрашний закат его собственным творением?
