Вроде бы я открыл глаза, но не уверен. Вроде бы я и не просыпался. Вспоминаю, что во сне было как внутри чайника. В ожидании закипания кружиться, смешавшись с пузырьками, надуваться и с шумом лопаться. Всем вместе. Я открыл глаза и, конечно, что-то увидел, но всё виделось иначе. Бог знает, есть ли другие глаголы, чтобы это описать.
Лесная поляна. Вид как будто снизу. Как будто кто-то посадил в землю глаза, бережно поливал их и защищал от палящего солнца, пока веки, покрывавшие семя, не лопнули и не oбнажили зародыш, стремящийся к небу, которое куполом вокруг. Значит ли это видеть? Не знаю. И не знаю, что именно я увидел, но много всего. Высоко-высоко надо мной и вдалеке я видел обычную лужайку, обычный лес, но мох в нем мне что-то говорил, и я знал, что не смог бы повторить ничего из того, что слышал. Я просто слышал, и это было как будто закипающая вода.
Листья, лишайник, росток, камень, вода, много воды, чуть-чуть семени, мертвые зверьки, останки крупных животных, нефть, всё это почти белоснежное от гриба, где-то теплился огонь, но он затухал, дул сильный ветер, дул, не стихая, унося всё далеко, занимаясь своими делами, и то, что я раньше назвал огнем, тоже было ветром, который возвращался и говорил сам с собой. Как я уже сказал, много воды я увидел, а еще много растений. Они не были зелеными, снизу растения были совсем другие, они что-то говорили на особенном языке, разговаривали нервами, знали наперед, что каждое из них хочет спросить, думать было не нужно, ветер успокаивал, приносил дождь, орошал, и это было блаженством. Помню это купание, как будто что-то из далекой старины. Запахи цветов, которые кто-то оставлял на кухонном столе, дом моего детства. Хотя это был не дом, скорее колодец. Да, это я помню – вода сверху. Не снизу. Мы все были в земле, и никому ни слова о том, что я видел. Меня и сейчас никто не просил об этом рассказывать. Я делаю это ради сына. Мы оба были безмолвными. Долго были сухими стеблями.
Но теперь нет.
Шум работающих пил стих одновременно, Педро опустил руки и прислонил свою к стволу. Снял каску и вытер пот, выступивший под щитком. После перевода часов темнело раньше и рабочий день заканчивался в такой же мгле, как и начинался. Педро собрал вещи и вместе с остальными пошел переодеваться.
