Когда поезд остановился, на платформе не оказалось ни одного человека.
Ари прижала к груди рюкзак и вышла на пустую станцию. Воздух пах морем, мокрым деревом и чем-то ещё – едва уловимым, как чужая музыка сквозь окно. Было слишком тихо, будто весь город ушёл спать днём.
Она повернулась к вагону, но двери уже закрывались. Поезд ушёл – не издав ни звука, как будто и не существовал. Остался только ветер, шуршащий между деревянными досками платформы.
Ари впервые приехала сюда. Мама сказала: "Это всего на лето. Побудешь у тёти. Там хорошо, у моря. Там ты отдохнёшь." Но мама не смотрела ей в глаза, когда говорила это.
Станция называлась Намхэсан, и название было выцветшим. Только чайка, сидящая на табличке, казалась по-настоящему живой.
Она пошла по указателю. Узкая дорожка вела в сторону побережья, мимо поля с жёлтыми цветами и маленького магазина с вывеской "Мы открыты", хотя двери были закрыты. Ари шла и думала: "А если это место забыли на карте? А если здесь всё наоборот?"
Тётин чайный дом оказался на холме, у самого края утёса. Дом выглядел старым, но не заброшенным: словно кто-то заботился о нём, не торопясь. Окна были открыты, и белые занавески развевались, как флажки у дороги.
На крыльце сидела кошка. Она не мяукала, просто смотрела.
Ари подошла и постучала. Ответа не было. Тогда она толкнула дверь. Она поддалась – мягко, как будто знала её.
Внутри пахло чаем. И чем-то ещё. Запах был странным, глубоким – как когда ты впервые заходишь в дом, где уже кто-то жил до тебя, и где время всё ещё стоит.
На столе стояла чашка. Пар над ней ещё не рассеялся.
– Тётя? – позвала она.
Тишина. Только чай шумел в чашке, будто внутри – ветер.
Ари прошла внутрь, стараясь не шуметь. Пол поскрипывал под ногами – не пугающе, а будто приветствуя. В чайной комнате стоял полумрак: солнце падало косо, освещая только пар над чашкой.
Рядом со столом стояло ещё одно кресло. Пустое. Подушка на нём была чуть примята, как будто кто-то только что встал. Ари поставила рюкзак и медленно подошла к чашке.
В ней был светло-золотой чай. Пахло жасмином, но едва заметно – как если бы цветы только-только прикоснулись к воде. И всё же… был в этом запахе ещё один слой. Что-то тёплое. И грустное.
Ари обернулась. – Тётя?
Молчание. Только тихий стук – будто капля ударилась о подоконник. Она пошла по коридору. Дом был больше, чем казался снаружи. Комнаты одна за другой: с книгами, с засушенными травами, с тихо тикающими часами.
