Переступив порог залитой утренними весенними лучами солнца просторной спальни, Гуров на мгновение замер и слегка прищурил левый глаз. Веки его непроизвольно дернулись от увиденной картины. Он незаметно бросил косой взгляд на прибывшую вместе с ним напарницу. Майор Старовойтова неприязненно поморщилась, откинула со лба непослушную белокурую прядь и негромко произнесла:
– Кто-то неслабо покуражился над жертвой.
Ольга Старовойтова появилась в Главке чуть более года назад посредством перевода из Питера, и если поначалу Гуров относился к новой сотруднице несколько скептически, то со временем девушке удалось завоевать расположение старшего по званию. В отсутствие полковника Крячко Гуров все чаще предпочитал работать в паре именно с ней. Хотя и не всегда одобрял те или иные действия майора.
Взгляд его вновь обратился к болтавшемуся в петле обнаженному трупу. Кто бы ни был убийцей отставного военного генерала Всеволода Арзамасцева, он совершил преступление с особой жестокостью. Просто повесить свою жертву ему показалось, мягко говоря, недостаточно. У генерала были выколоты оба глаза, отрезаны нос и уши, а вспоротый живот представлял собой огромную окровавленную и зияющую пустотой безобразную рваную рану. Выпотрошенные внутренности валялись на полу в растекшейся луже крови, распространяя по комнате мерзопакостный, тошнотворный запах. Мужское достоинство Арзамасцева было также отделено от тела и лежало неподалеку, рядом с другими отрезанными частями. Убийца не стал ничего забирать с собой.
Старенький, сгорбленный временем судмедэксперт, сидя на корточках, захлопнул свой изрядно потрепанный и полинявший саквояж, тяжело вздохнул, поднялся во весь свой небольшой рост и обернулся. Его глубоко посаженные выцветшие глаза встретились с глазами полковника. Мужчины кивнули друг другу в знак приветствия, после чего, переваливаясь на ходу, как утка, судмедэксперт неторопливо двинулся навстречу сыщику. Самуил Маркович Климинштейн так долго работал в этой системе, что Гуров потерял счет его годам.
– Утречко доброе, Лев Иванович, – прошамкал старик, протягивая руку для пожатия. Затем отвесил галантный поклон Старовойтовой.
– Доброе? Вы и вправду так думаете, Самуил Маркович?
– Конечно. – Старика сложно было смутить подобными вопросами. Он сунул руку во внутренний карман серого пальто, извлек небольшой контейнер с капсулами, вытряхнул одну из них себе на ладонь, отправил в рот, быстро проглотил и продолжил: – Я вас умоляю, уважаемый Лев Иванович: в моем-то возрасте каждое утро кажется добрым, если тебе таки удалось проснуться. А если нет… то тут еще стоит посмотреть.
