– О, смотрите, ведьмина внучка приехала, – донеслось до слуха Алёны, только что выгрузившей тяжёлую спортивную сумку из видавшего вида жёлтого автобуса. Она бросила недоумевающий взгляд на трёх бабок, сидевших в тени клёна на лавке возле сельсовета. Столкнулась с сердитыми взорами местных пожилых аборигенок, направленными на неё, хрупкую, восемнадцатилетнюю девушку, приехавшую в богом забытое место по просьбе бабушки Алевтины. Бабушка была одинокая, дед помер ещё пять лет назад.
– Это вы про меня? – Алёна решительно сделала шаг в направлении старых сплетниц, и те замолчали, не ожидая, что получат как минимум словесный отпор. Новоприбывшей так и не ответили, и девушка, презрительно фыркнув, взвалила сумку на плечо и отправилась к дому бабушки, который был совсем недалеко от сельсовета, откуда только что отъехал рейсовый автобус.
– И наглая, как и Алевтина. Тьфу, нехристь! – донеслось ей в спину.
Небольшая деревня Торбино, окружённая с трёх сторон лиственными лесами, а с четвертой – гиблыми болотами, по определению не могла быть большой и многолюдной. В ней и в лучшие времена проживало всего двести человек на единственной улице, растянутой на бывшей лесной вырубке. Лес рубить тут начали ещё после войны, тогда и построили деревню. Потом окрестные леса объявили заповедником, и из деревни народ изрядно разбежался, а уж после девяностых и вовсе осталось полсотни жителей. Две трети домов пришли в запустение, и в Торбино остались лишь те, кто уехать не мог или принципиально не хотел. К последним относилась и старая Алевтина, которая приехала сюда медработником в лесхоз, да так и прижилась.
Слухи про старушку ходили разные. Пока она работала в медпункте и лечила местных не только таблетками, но и собственноручно изготовленными травяными настоями, её буквально боготворили. Но когда на пенсии старушка ударилась в чёрную магию, заговоры и порчи, тут её и настигла народная нелюбовь. Между этими состояниями, как известно, один шаг.
С чего случился такой разительный переход? Весь торбинский люд поговаривал, что собирая травы в лесу, Алевтина наткнулась на заброшенный, ещё дореволюционный, скит староверов. Тот, окружённый кольцом мёртвых, почерневших рябин с ядовитым плодами, был притчей во языцех у жителей всего района.
