Глава 1:
Андрей сидел в своей квартире, уставившись в мерцающий экран ноутбука. За окном бушевал не просто дождь – небо словно разверзлось, изливая на город черные, вязкие потоки. Вода стекала по стеклу причудливыми ручейками, складывающимися в странные знаки – точно такие же, какие дед рисовал мелом на дверях сарая. Андрей моргнул – узоры расплылись, но чувство тревоги осталось.
"Просто дождь. Просто усталость после ночного дежурства", – попытался убедить себя Андрей, но пальцы сами сжали край стола, когда ветер завыл в щелях рамы совсем по-человечески.
Телефон вздрогнул, заставив его вздрогнуть в ответ. Незнакомый номер, сообщение:
«Андрей, дед твой помер. Приезжай. Бабка Ядвига ждёт. Домой пора».
Слово "помер" впилось в сознание, как заноза. Но еще больше смутило имя – Ядвига. В памяти всплыл обрывок детского сна – высокую фигуру в тени, шепчущую что-то на языке, похожем на скрип веток. И запах – смесь полыни и тления, как в заброшенном погребе. Андрей нахмурился. Он не помнил в деревне никакой Ядвиги. Хотя… было смутное воспоминание, как лет в десять он случайно обмолвился об этой женщине, и дед впервые в жизни ударил его – не по-детски шлепнул, а по-настоящему ударил, после чего неделю не смотрел в глаза. Больше они об этом не говорили.
На полке пылилась фотография: дед Игнат на фоне Чертова Городища, его лицо, изрезанное морщинами, как кора старого дуба. На обороте фотографии, которую он никогда не переворачивал, детская рука вывела кривыми буквами: «Не верь её глазам». Внезапно в ушах отчетливо прозвучал его голос, будто кто-то стоял за спиной:
"Не ходи в лес на сумерки. Не отзывайся, если имя с ветром придёт. И никогда не спрашивай про Ядвигу".
Андрей резко обернулся – в пустой квартире никого. Но воздух стал густым, давящим, стены словно сдвигались, выталкивая его к выходу. Он машинально потянулся к шкафу. Дверца со скрипом поддалась, выплеснув на кровать содержимое: походный рюкзак, пропитанный запахом прошлых походов; дедов свитер с грубой вязкой, до сих пор пахнущий дымом и той странной травой, что растет только на погостах; фонарь с красным фильтром – "чтобы не привлекать внимания", как говорил дед.
Пальцы сами нашли холщовый мешочек, зашитый в подкладку старой куртки. Кожа на ладонях вспыхнула болью, будто он схватил раскаленный уголек. В ушах снова зазвучал дедов голос, но теперь шепотом:
