Часть 1. Встреча доктора с другом. Проблема осознания смысла
Пятница.
Доктор Сальватор, довольно пожилой мужчина с густыми серебряными волосами и зелеными глазами, пронизанными мудростью прожитых лет. У доктора был обволакивающий баритон с легкой хриплой ноткой. Последние десять лет он работал над одной проблематикой в нейронауке. Он был одержим идеей исследования нейромеханизма создания, передачи и осознания смысла понятий.
Доктор подробно изучал что такое квалиа. Как формируется и что представляет собой нейросенсорный опыт. Можно ли его подробно описать, сохранить, передать.
Характер у доктора был пламенно–уравновешенным. В нем бурлила по–испански горячая пламенная кровь, дававшая о себе знать даже в преклонном возрасте, но внешне он производил впечатление рассудительного мудрого сеньора. Две противоположности, слитые воедино. Всегда идеально подобранный гардероб и селективные духи типа Carner D600 или Tom Ford Ambre Leather.
Его лаборатория находилась вдали от цивилизации на вершине скалы, откуда открывался вид на бесконечный океан. То бурлящий, то спокойный и всегда таинственный. С вершины скалы можно было наблюдать за переменчивостью стихии, а также записывать, как происходит смена одного состояние на другое.
Доктор полагал, что океан такой же живой, как и его обитатели, и имеет собственную систему осмысления и передачи информации, мыслей, если угодно.
Построенная из стекла и металла, его просторная лаборатория была похожа на пронизанный светом двухпалубный военно–транспортный корабль с высокой кормой. Выступающая носовая часть строения, похожая на птичий клюв, придавала лаборатории сходство с гордым испанским галеоном. Оттуда вела узкая навесная стеклянная дорожка, заканчивающаяся смотровой площадкой над океаном, под которой бился и жил своей жизнью океан. В жаркие, душные, слепящие солнечные дни поляризационное стекло стен лаборатории омывалось снаружи специальными душевыми установками, создавая ощущение дождя и прохлады. Силу водяного напора можно было менять в зависимости от потребности или настроения, вызывая искусственный ливень или грибной дождик. Своего рода искусственное увлажнение, но только снаружи. Кроме поддержания благоприятного микроклимата в лаборатории, шумовой и визуальный эффекты дождя способствовали стимуляции работы собственных нейронов самого исследователя. Так создавалось настроение у доктора и готовилась почва для нейро–мыслительного процесса. Это было важно для эффективной работы. Благодаря поляризации доктор мог наблюдать за океаном без отраженных бликов. Он видел его почти насквозь.
