Есть люди «движения к бытию, причастности к бытию, поступательного шага к тому, чтобы быть
(выделено мной. – В. К.)». Платон (Диалоги, М.: Мысль, 1986. С. 427)
Мы дрянь, так и все пусть дрянь. Почему же мы дрянь? Великого нет ничего, а стало быть, захотеть и можно стать великим
(выделено мной. – В. К.). Достоевский Ф. М. ПСС в 30 т. Т. 24, с. 219
«Мы дрянь, так и все пусть дрянь», – говорит Ф. М. Достоевский. Как это понять? Может быть, так, как об этом мыслит И. А. Ильин? Он говорит, что эгоистический инстинкт человека толкает его к корысти, себялюбию, успеху. И приходится соревноваться с другими, бороться «за существование»[1]. И тот же эгоизм способствует упрочнению греховного расклада: «Люди слабы в добре и беспомощны в духе»[2].
На самом деле люди слабы несравненно шире – в семейных отношениях, профессиональных, финансовых, нравственных, социальных, религиозных, культурных и так далее. То есть – их надо бы пожалеть. Не могут многие свою жизнь сделать полнее, лучше, успешнее.
Но Достоевский их провоцирует: «Захотеть и можно стать великим». Неужели прав Федор Михайлович? Может быть, и на самом деле нельзя соглашаться на то, что в жизни человека (или страны) «великого нет ничего»? Или для большинства дерзнувших на это великое все обернется беспощадным поражением? Сколько лопнувших судеб и проигранных «сражений»? Сколько не сумевших реализовать себя людей и стран? Сколько согласившихся на второстепенный и третьестепенный статус?
В журнале «Начало» № 26 2012 года сказано: «Неисполненность Божьего замысла о человеке – ситуация абсолютного большинства. К нему принадлежат и те, кто кажется избранником… Великая и страшная, банальная и привычная вещь: человек с собой не совпадает – по вялости, невнимательности к замысленному о нем, а чаще – в полном неведении о том, что чему-то надо внимать». Речь о метафизической неисполненности.
И это при том, что битва за великое касается все-таки только небольшого количества стран и людей. Причем те, кто не побоялся и дерзнул, чаще всего приходят к пониманию: не по Сеньке шапка. Даже тех, кто хочет подняться хотя бы в заметной степени, не так уж много. Их активность В. А. Кувакин назвал «попыткой-к-человеку». Но и эта «попытка» не всегда успешна.
