А зори здесь тихие…
Автор книги - Борис Васильев. Произведение относится к жанрам советская литература, литература 20 века, книги о войне. Оно опубликовано в 2025 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-389-29040-2. Книга является частью серий: День Победы (Азбука), День Победы.
Когда голубое небо заслоняют свинцовые тучи, слышатся звуки пролетающих вражеских снарядов, героини повести вспоминают мирные дни, легкие и беззаботные. Тогда они не думали об ужасах сражений. Война беспощадная и суровая, ей нет дела до нежных девичьих грез. Но всем известно, что в мире нет ничего сильнее женского сердца, стремящегося защитить родных и любимых. Перед ним склоняется даже смерть…
Многие поколения, читая повесть Б. Васильева, будут восхищаться героизмом русских женщин, их храбростью и жертвенностью. Их подвиги навсегда останутся в нашей памяти.
Читать онлайн Борис Васильев - А зори здесь тихие…
© Васильев Б. Л., наследники, 2025
© Курбанова Н. М., иллюстрации, 2025
© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
Machaon®
1
На 171-м разъезде уцелело двенадцать дворов, пожарный сарай да приземистый, длинный пакгауз, выстроенный в начале века из подогнанных валунов. В последнюю бомбежку рухнула водонапорная башня, и поезда перестали здесь останавливаться. Немцы прекратили налеты, но кружили над разъездом ежедневно, и командование на всякий случай держало там две зенитные счетверенки.
Шел май 1942 года. На западе (в сырые ночи оттуда доносило тяжкий гул артиллерии) обе стороны, на два метра врывшись в землю, окончательно завязли в позиционной войне; на востоке немцы день и ночь бомбили канал и Мурманскую дорогу; на севере шла ожесточенная борьба за морские пути; на юге продолжал упорную борьбу блокированный Ленинград.
А здесь был курорт. От тишины и безделья солдаты млели, как в парной, а в двенадцати дворах оставалось еще достаточно молодух и вдовушек, умевших добывать самогон чуть ли не из комариного писка. Три дня солдаты отсыпались и присматривались, на четвертый начинались чьи-то именины, и над разъездом уже не выветривался липкий запах местного первача.
Комендант разъезда, хмурый старшина Васков, писал рапорты по команде. Когда число их достигало десятка, начальство вкатывало Васкову очередной выговор и сменяло опухший от веселья полувзвод. С неделю после этого комендант кое-как обходился своими силами, а потом все повторялось сначала настолько точно, что старшина в конце концов приладился переписывать прежние рапорты, меняя в них лишь числа да фамилии.
– Чепушиной занимаетесь! – гремел прибывший с последним рапортом майор. – Писанину развели! Не комендант, а писатель какой-то!..
– Шлите непьющих, – упрямо твердил Васков: он побаивался всякого громогласного начальника, но талдычил свое, как пономарь. – Непьющих и это… чтоб, значит, насчет женского пола.
– Евнухов, что ли?
– Вам виднее, – осторожно говорил старшина.
– Ладно, Васков! – распаляясь от собственной строгости, сказал майор. – Будут тебе непьющие. И насчет женщин тоже будут как положено. Но гляди, старшина, если ты и с ними не справишься…
– Так точно, – деревянно согласился комендант.
Майор увез не выдержавших искуса зенитчиков, на прощанье еще раз пообещав Васкову, что пришлет таких, которые от юбок и самогонки нос будут воротить живее, чем сам старшина. Однако выполнить это обещание оказалось непросто, поскольку за три дня не прибыло ни одного человека.
