Капитанская дочка
Автор книги - Александр Пушкин. Произведение относится к жанрам русская классика, литература 19 века. Оно опубликовано в 2025 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-389-20660-1. Книга является частью серии: Яркая ленточка.
Об Александре Сергеевиче Пушкине Н. В. Гоголь когда-то совершенно справедливо сказал так: «Пушкин есть… чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет… В нём… заключилось всё богатство, сила и гибкость нашего языка…» Каждое произведение Пушкина – образец безупречного литературного слова, непревзойдённого по своей красоте и мощи. И повесть «Капитанская дочка», вошедшая в это издание, – ещё одно тому подтверждение. Действие повести разворачивается во времена пугачёвщины, которую сам Пушкин охарактеризовал как «русский бунт, бессмысленный и беспощадный».
Читать онлайн Александр Пушкин - Капитанская дочка
© Иткин А. З., иллюстрации, 2025
© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
Machaon®
Береги честь смолоду.
Пословица
Глава I
Сержант гвардии
– Был бы гвардии он завтра ж капитан.
– Того не надобно: пусть в армии послужит.
– Изрядно сказано! Пускай его потужит…
…………………………………………………
Да кто его отец?
Княжнин[1]
О тец мой, Андрей Петрович Гринёв, в молодости своей служил при графе Минихе[2] и вышел в отставку премьер-майором в 17… году. С тех пор жил он в своей симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сёстры умерли во младенчестве. Матушка была ещё мною брюхата, как уже я был записан в Семёновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы, паче всякого чаяния, матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук[3]. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному[4] Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки[5]. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В то время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу, – ворчал он про себя, – кажется, дитя умыт, причёсан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»
Бопре в отечестве своём был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour être outchitel[6], не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, то есть (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причём учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать её винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня
