Шёл 1957-й год. Фрол Иванович сидел у небольшого окна в своей избе, бесцельно смотрел на улицу, за которым бурлил полной палитрой красок летний день, и предавался воспоминаниям. Не радовало сейчас Фрола Ивановича ничего. Вздыхал грустно, потирая нывшую больную ногу. А вспомнить ему было что: детство, революция, воевал не один год. Многое было у него уже за спиной.… Две жены: первая – Варвара, потом и вторая, Наталья…
А сейчас вот остался один на один со своими воспоминаниями… Никто не навестит даже. Разве что изредка кто заглянет из знакомых, с которыми многое связывает прошлое, с кем поднимали колхоз в родном селе Пихтовское… Например, шофёр Семён, с которым в 1942-м однажды отвозили в НКВД пойманного диверсанта. Авдотья, которая в трудные годы становления колхоза, в военные годы, была незаменимым и секретарём, и бухгалтером.
Но сейчас Фрол Иванович напоминал собой старое больное дерево, которое из последних сил гибнущими корнями тянет влагу из земли, как и он теперь тянул жизненные соки из своего прошлого. Сейчас больше любил тишину, которая давала возможность ярче воспринимать, перебирать воспоминания, не отвлекала суетой нынешней круговерти повседневности.
Очень и очень многое изменилось в жизни вокруг. Теперь уже и самому Фролу Ивановичу, только что отметившему своё 75-летие, странно вспоминать то обстоятельство, что в тот год, когда он родился, (а это был 1882-й год), Россия была ещё империей, и царствовал в то время предпоследний русский монарх Александр Третий. Вдобавок к этому, в то самое время всего лишь какие-то двадцать лет прошли, как крестьяне перестали быть крепостными, получили свободу. Но для большой истории это совсем небольшой срок. Большая История оперирует веками, тысячелетиями, или поколениями. Иногда сам себя Фрол Иванович называл в шутку «антиквариат, который никому не нужен».
