– Ну, это слишком примитивный подход, – он внимательно посмотрел на меня сквозь стёкла своих непонятных очков.
– Рациональный, – воспротивился я. – И полностью соответствующий реальному положению вещей. Непротиворечащий здравому смыслу и жизненному опыту. Моему опыту и опыту других людей.
– Здравый смысл! – он усмехнулся. – Здравый смысл и жизненный опыт далеко не всегда способны вывести нас на свет, к истине. Видите ли, люди вашей эпохи, здравомыслящие, как вы изволили выразиться, люди, определяют Действительность как нечто строго объективное и независящее от воли конкретного субъекта. И уж тем более – от его личностного восприятия реальности…
– А разве это не так? – я не удержался и перебил гостя. – Признание объективности реальности, это единственный путь к познанию мира. Разве восход солнца зависит от восприятия конкретного человека? Разве несчастный слепец, лишённый способности увидеть это природное явление, волен отменить наступление нового дня? А может жар, что даёт нам огонь, это всего лишь следствие нашего желания согреться или вскипятить воду?
Он покачал головой.
– Вы пытаетесь увести наш разговор в сторону. Я ни в коем случае не собираюсь подвергать сомнению объективность законов природы. Термоядерные реакции в недрах звёзд, гравитация и даже погода, всё это действительно объективно. Но вот Время…
– А что время? – я решил добить его своей твёрдостью и заставить признать мою правоту. – Время, такой же физический параметр, как масса или температура. К его течению человек не имеет никакого отношения.
– Не скажите, – он вдруг снял очки, и я увидел, что глаза у него красные, воспалённые.
Мой гость окинул взглядом комнату.
– Пока вас не было, я посмотрел… эээ… – он кивком указал на недавно купленный мною плазменный телевизор, – Ф-И-Л-Ь-М, – гость произнёс это слово по буквам. – В этом… фильме рассказывалось о том, как один, судя по всему, очень образованный и весьма талантливый человек соорудил у себя дома… примерно в такой же квартире, как ваша… чудесный прибор. С помощью которого извлёк из прошлых времён некую личность. Да, это был настоящий средневековый тиран… ЦАРЬ, Иоан Васильевич… так он себя величал.
– А, – махнул я рукой, – всё понятно. «Иван Васильевич меняет профессию»! Так это же фантастика. Причём, даже не научная, а скорее антинаучная.
