Было раннее утро 1999 года, ничего не предвещало беды. В городе Исикари, в префектуре Хоккайдо, поднимался рассвет, освещая небоскребы и пригородные дома. Деловые центры наполнялись жизнью, люди спешили на работу в офис или в сувенирные лавки, а кто-то шел в продуктовые для пополнения запасов еды. Рассветный луч отражался в окнах небоскребов и создавал чудесные красные переливы на поверхности асфальта.
Лучи земного светила дошли до пригорода, мелкие солнечные зайчики пробрались в окно одного из домов. Оттуда был прекрасный вид на АЭС. Этот огромный по площади комплекс, похожий на средневековый город, окруженный оградой и с круглосуточной охраной, последним осветился зарей нового дня – дня, когда мир начал непрерывно меняться.
***
Девятилетний Шин Хаята спал в своей кровати, когда солнечный луч пробудил его. Он приятно щекотал нос, и поморщившись, мальчик поднялся с кровати. Оглядел свою комнату, заполненную плакатами с героем Брюсом Ли, держащим нунчаки, катану или китайский меч самою1. На входной двери висел большой арт, на котором в полный рост стоял механический динозавр, борющийся с огромным великаном в доспехах.
Хаята потянулся и громко зевнул. Растрепав длинные черные волосы, он в одной красной пижаме и тапках спрыгнул с кровати. Подойдя к календарю, он внимательно провел по нему пальцем. Как только палец дошел до помеченной красным маркером даты «7 июля», он радостно подпрыгнул.
– Есть! – закричал он и тут же спохватился. Отец может еще спать.
Он быстро подбежал к кровати и, засунув по нее руку, достал красивую гирлянду. Белый тканевый шнур с нанизанными на него листами картона, на которых красными вырезанными из бумаги буквами была сделана надпись: «С Днем Рождения! Папа!»
Хаята поспешил из комнаты в коридор, чтобы повесить гирлянду в гостиной. Но внезапный голос оторвал его от радостных мыслей.
– Коджи! Нет, Коджи, послушай! Я хочу разобраться с ситуацией, потому что если нам придется отключить АЭС, то хотя бы стоит знать, почему.
Хаята прокрался к открытой настежь двери кабинета отца, Кобоячи Мацухиро. Он о чем-то бурно спорил по телефону с Коджи, физиком-ядерщиком.
Хаята просунул голову и увидел 60-летнего бодрого, но худого и щуплого человека с черными волосами, гладко вылизанными и постриженными под деловой стиль, как подобает заместителю главного инженера.
