Евдокия Семёновна была из эвакуированных во время войны детей. В сорок втором, будучи ребёнком, когда её поезд попал под бомбёжку, девочка вместе с другими детьми, которых вывезли из блокадного Ленинграда, просто потерялась. Молодые родители, оставив маленькую Дусю, старой бабушке, ушли добровольцами на фронт. Только бабушка и сама была больной и старой, всё боялась и говорила соседке по площадке.
– Болею я, а от детей и вестей нет. Живы ли… Петровна, если со мной что случится, не оставь Дусеньку, прошу тебя.
Петровна пообещала, но проворчала.
– И что ты Нюра, раньше времени себя хоронишь?
– Так ведь война, голод, вот холода начнутся, совсем невмоготу будет – ответила старая женщина.
Но как чувствовала, в самом начале сорок второго года, Нюра сильно простудилась, её увезли в больницу и ночью она умерла, жар так и не спадал. Петровна, как и обещала Нюре, забрала к себе маленькую Дусю, которой было всего четыре года. Но попечительский совет решил, что ребёнку будет лучше в детском доме, пока вернутся её родители, если вернутся конечно. И в самые тяжёлые дни блокады, решением горкома, детей эвакуировали в Ташкент. Но по дороге поезд атаковали немецкие самолёты, поезд попал под бомбёжку, начался хаос, крики, кровь, тела разбросанные возле вагонов. И во всей этой суматохе, из вагона выпрыгнула маленькая девочка и пошла. На маленькую Дусю никто не обращал внимание, дым застилал глаза, оттаскивали от огня раненных…в общем Дуся пошла вдоль полотна, вдалеке, в темноте чернел небольшой лес, девочке было страшно, поэтому она перешла железнодорожное полотно и пошла на свет, который мерцал далеко, в селе. Дуся шла и громко плакала, всё звала маму и бабушку, её пугал лай собак, доносящихся из села, но там был свет, а Дуся знала, свет это хорошо. Она была очень голодна, хорошо было тепло, зима была позади, но одета Дуся была в короткое пальтишко, тёплые чулки и ботиночки на шнуровке. Вдруг в темноте что-то мелькнуло, Дуся, которая громко плакала, сразу замолчала и остановилась, вглядываясь в темноту, она никак не могла разглядеть, что же это могло быть. Только ничего не увидев, девочка опять пошла по направлению к свету, вдруг перед ней возник огромный пёс, Дуся от неожиданности замерла и посмотрела не мигая от страха на собаку. Может быть пёс и не был таким огромным, но ведь Дуся была сама маленькой, поэтому ей и показалось, что это был даже не пёс, а огромное чудовище, про которых ей вечерами читала баба Нюра. Только голова была одна у этого чудовища и ноздри огнём не дышали. Дуся, как вкопанная, остановившись, смотрела на пса, от страха у неё застучали зубки, как вдруг пёс подошёл ближе и стал обнюхивать сначала ботинки Дуси, потом чулки, пальто, руки и вдруг собака свалив девочку на землю, стала лизать ей лицо. Дуся зажмурила глаза, думая, что это чудовище сейчас её съест, но собака ласково заскулив, продолжала лизать руки и лицо девочки. Дуся своим детским умом поняла, есть её не будут есть и кажется собака очень даже добрая и совсем не страшная. Она села и открыв глаза, погладила пса, который вдруг схватив ее за подол старенького пальтишка, стал тянуть куда-то. Дуся послушно пошла за собакой, которая вела её к селу, к свету. Они шли рядом и пёс будто охранял Дусю и готов был разорвать любого, кто приблизится близко к его уже хозяйке. Это было небольшое село, собака привела девочку на окраину и у одного дома открыла калитку и войдя во двор, залаяла и стала скрести лапами дверь. Наконец дверь открылась и на пороге появилась женщина.
