Сегодня ночью в это забытое всеми Богами место пришёл незваный гость. Меньше всего я ожидала, что моё холодное отчаяние будет разрушено кем-то настолько неподходящим под данную обстановку. Смешно. А ведь я ехала в эту глушь нарочно. Городская суета и шум так сильно отравили сознание, что я потеряла возможность творить. Город уничтожал и подавлял меня всегда, но последние пару лет стали настоящей пыткой. Всё, чего мне хотелось, так это просто насладиться предгрозовой суетой природы и впитать запах надвигающегося шторма. Я истосковалась по подобным ощущениям, ведь в большом, чрезмерно душном мегаполисе, едва ли можно насладиться даже мизерными природными явлениями.
Когда-то именно в этом домике, застывшем среди леса, я написала свой первый рассказ, подаривший мне нынешнюю популярность… Славу, от которой сейчас я так старательно сбегала. Нет. Я не ехала сюда за новым вдохновением. Мне просто хотелось пропитаться свежим ветром, который ловко хозяйничал по всем комнатам этого хлипкого строения. Мне просто хотелось дать хоть какой-то заряд энергии моим старым костям и обветшалой коже. Мне просто хотелось притвориться, что в моём старческом организме сохранилось хотя бы немного жизненного запала. Но кого я обманываю? Я постарела не от прожитых лет. Я была старухой уже в тридцать лет.
Когда-то в юности, сама того не заметив, я отдала своё сердце и стала жить по накатанной: училась радоваться лишь потому, что так требовал сценарий; смеяться потому, что было необходимо быть счастливой по занимаемому в обществе статусу. Я жила просто потому, что этого требовало то настоящее, в котором я пребывала и которое для себя создавала.
Смешно, а ведь я так легко растратила свою жизнь на всякие бессмысленные переживания и сомнения, что и не заметила цикличность происходящего со мной. Спустя семьдесят лет я вновь стою там же, где когда-то начала свой путь писателя. Спустя семьдесят лет я вновь думаю о том, что сподвигло меня начать излагать историю жизни на бумаге. Круг моей жизни замкнулся. Я отчётливо понимала, что это ВСЁ. ТОЧКА. Это тот самый эпилог, который будет написан, но уже не моей рукой.
Стоя между развивающимися шторами, я не сразу заметила мелькающий в темноте силуэт. Мне казалось, это лишь больное воображение, которое решило запугать и без того бурную писательскую фантазию. Ну разве могла я подумать о том, что спутник всех моих книг и рассказов решит почтить сей скромную обитель своим присутствием? Конечно же, нет. Даже моего высокомерия не хватило бы для того, чтобы посчитать себя достойной данного визита.
