– Только у нее своеобразный метод обучения, – хихикнула Паола и замолчала.
– Действенный? – Натка заерзала на стуле. Она не любила ничего необычного и своеобразного.
– Верняк, – подбодрила Паола и выразительно посмотрела на часы. Видимо, подробно распространяться об основах сногсшибательного метода у нее не было времени.
– Ладно, – Натка со вздохом поднялась, пряча в сумочке листок с телефоном. – Пойду.
Паола молча кивнула и углубилась в чтение лежащих перед ней документов. Потом все же подняла голову и посоветовала еще раз уже уходящей Натке:
– Позвони.
– Хорошо.
Натка вышла из офиса подруги, шумно, но как-то уныло втянула в себя воздух синего неба и яркого солнца и упрямо подумала: «Я никогда не привыкну». За два квартала до дома она, как обычно, заглянула в булочную.
– Como estás?[1] – радушно улыбнулась ей из-за прилавка сеньора Бланкес.
Натка тоже улыбнулась, радуясь тому, что вежливость хозяйки не требует подробного ответа. Натка, если б и хотела поговорить, все равно не смогла бы. За несколько месяцев испанской жизни в ее активе появилось слов десять, не больше. Все, что она может себе позволить, – это кивнуть и застыть у витрины, рассматривая румяные, хрустящие чуррос, пышные, посыпанные пудрой и орешками магдаленас, маслянистые круассаны и шоколадные, манящие своим дивным ароматом, замечательно вредные кексы.
Натка приходила в эту кондитерскую каждый день: выбирала сразу два пирожных и запивала их горячим, очень крепким кофе. Она поправилась на три килограмма, потому что заедала стресс. Стресс оттого, что, кроме этой кондитерской, ей больше некуда было идти. Нет, днем, конечно, можно съездить за сыном в школу. Потом подбросить его на теннис, или плавание, или к приятному парнишке Пепе, который сразу превратился в закадычного друга Валерки. Натке бы это детское умение дружить самозабвенно и без оглядки.
Сына она возила первые две недели. А потом тот сказал, что «на велике удобнее, и ваще…». Натка хотела уточнить, что могло означать это «ваще», но передумала. Какая разница, главное – ребенок освоился. Ниночка тоже, что называется, вошла в струю. Через месяц после приезда отправилась посмотреть Барселону и «смотрит» до сих пор. Поступила в колледж дизайна (умница, конечно!), поселилась в общежитии и, приезжая на выходные с молодым человеком (волосы длинные, глаза пустые), просит называть ее Алехандрой.
