Утром шестнадцатого июля на голову белки Шишкиной неожиданно свалилось счастье. Впервые за последние три года ей дали отпуск. И не на день, не на два, а на целый месяц!
Когда она, как обычно, явилась на работу, председатель Совета девяти семей олень Копыткин вышел в приёмную и вместо привычного «Здрасьте» бодреньким тоном Деда Мороза из Бюро Добрых Услуг сообщил:
– Сюрпрайз! – И протянул опешившей белке увесистый пакет. – Здесь приказ. Плюс карточка с отпускными и премией за три года.
– Я что, уволена? – пробормотала белка.
– Ни в коем случае, – поморщился Копыткин. – Ты сама давно хотела в отпуск. Не вижу радости!
Реакция сотрудницы не вписывалась в сценарий, который он для себя сочинил. Председатель был готов, что темпераментная Шишкина повиснет от восторга у него на шее или начнёт скакать со стула на стол. В конце концов, просто заплачет от умиления. А она застыла, как истукан, да ещё смотрит с таким видом, будто в чём-то нехорошем подозревает.
Шишкина его недовольство уловила, но поделать с собой ничего не могла. В её голове что-то упорно дребезжало, противно поскрипывало, но пазл в картинку не складывался. Застыв с конвертом в лапах, она мучительно пыталась понять, что произошло этой ночью. Новорождённому ослику ясно, что не от доброты душевной Копыткин расщедрился. К тому же, выглядел её шеф совсем необычно. По его всегда строгой сосредоточенной морде блуждала глупая улыбка. Глаза подёрнулись поволокой, а на правой щеке угадывались затёртые следы красной губной помады.
Молчание и неприлично испытующий взгляд белки заставили председателя Совета Правящей Семьи внести некоторые пояснения:
– Члены совета в отпусках. Я хотел начать разбор архивов леса, но внезапно получил приглашение возглавить жюри престижного международного конкурса. Послезавтра уезжаю в Африку.
– Поздравляю! – буркнула Шишкина, а про себя подумала: «Он отбывает в Африку. Ах-ах! А мне-то что делать прикажете? Меня-то никто никуда не приглашает!»
Она открыла рот, но Копыткин не дал ей заговорить:
– Всё-всё, всё потом. – Он по-отечески потрепал белку по огненным вихрам и почти вытолкнул из офиса.
Оказавшись на крыльце, Шишкина услышала, как щёлкнул замок. Это насторожило её ещё больше, чем неожиданный отпуск. Прежде Копыткин никогда на ключ не запирался. Белка приложила ухо к двери, но вспомнила, что олень ушёл в кабинет, а оттуда даже при настежь распахнутой двери ничего не слышно. Тогда она обошла здание, взобралась вверх по сосне, которая росла напротив кабинета Копыткина, и заглянула в окно.
