Жаркое, жадное на небесную влагу, лето почти закончилось. Сухие грозы отгремели, отсверкали пустыми молниями. Но природа решила своё добрать. Третьи сутки над потемневшей от дождей сибирской тайгой беспросветно висят свинцовые тучи. Близится осень. Первая военная осень на закате 1941 года. Желательно, чтобы дожди прекратились. Начальству, тем более военному, не докажешь, что человек не в силах влиять на погодные условия. Но с 22 июня шла Великая Отечественная война, и многое теперь, похоже, зависело именно от человека.
«Что же, если потребуется, придётся повлиять и на природу, и на погоду», – иронично подумал начальник областного Управления НКВД Исай Исаевич Кондратюк и усмехнулся над собственной мыслью. Он задумчиво стоял у тёмного окна своего кабинета. За стёклами над широкой городской улицей порывами ветра гудела непогода, усиливая тревогу в душе майора государственной безопасности. Форточка открыта. Дробно стучали по жестяному подоконнику капли дождя. Свежо тянуло августовской ночной прохладой. Кондратюк зябко повёл плечами, протянул руку и со стуком захлопнул форточку. Повернул задвижку, чтобы не открыло ветром. Майор госбезопасности не курил и форточку распахивал, чтобы проветрить кабинет свежим уличным воздухом.
…Исай Исаевич занял свою должность в первую перестройку деятельности органов НКВД. Она произошла после короткой растерянности в 1939 году, за два года до начала Великой Отечественной войны, когда чекисты занимались пересмотром ряда наиболее явно фальсифицированных следственных дел, избавляясь от одиозных деятелей «Большого террора». В этот период новых дел заводилось сравнительно мало. Вторая перестройка относится к первым месяцам после начала войны, когда репрессии, вновь достигшие в 1940 году высокого уровня, ещё более усилились и обрушились на те же категории лиц, которые атаковались в 1937-38-х годах. Следствием первой перестройки стала общая тенденция арестов по всей стране бывших начальников управлений и их заместителей. Только в 1939 году из НКВД СССР по компрометирующим материалам была уволена четверть оперативных работников. Однако наказание виновных в необоснованных репрессиях не способствовала «облагораживанию» методов работы советской политической комиссии, поскольку сама политика этого террора не ставилась под сомнение…
