Великий Лес; Индельгам;
владения светлых эльфов; 2723 г. от Катаклизма.
В это помещение не проникал лучик
света, здесь его никогда и не было. Лишь одинокий факел освещал
комнату в четыре стены. У дальней из них в полу обнаружилось
прямоугольное углубление, словно неизвестный архитектор собирался
сделать здесь маленький бассейн, но забыл заполнить его водой. На
дне этого резервуара, прикованная к стене цепями, толщине которых
позавидовал бы любой гном, сидела фигура разумного. Света от факела
слишком мало, чтобы разглядеть внешность, лишь по общим очертаниям
можно отнести его к мужскому полу. Опутанный с головы до ног, он
даже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, застыв в одном
положении, открытой оставалась только голова.
- Ты всё так же упрямишься. Из
этой темницы не выбраться, уж поверь, ведь в проектировании
участвовал ты сам. Может достаточно? Всего-то небольшая работа для
меня, и ты свободен. Естественно, придётся дать клятву о моей
неприкосновенности, но тут уж прости. Не горю желанием, обретя
искомое, тут же закончить свою жизнь кучей мяса и костей.
Говоривший находился у
противоположной стены, у самого входного проёма, уходящего куда-то
глубоко и теряющегося далеко во тьме. Факел висел там же, что
давало достаточно ясную картину его внешности. Высокий, но спина
уже привыкла сгибаться под тяжестью прожитых лет, длинные, но давно
сменившие свой цвет на седину волосы спадали за спину, ладони
нервно сжимали посох, изредка подрагивая. Высокий лоб, густые
брови, глубоко посаженые глаза, на удивление сохранившие свой
ярко-голубой цвет, нос, с горбинкой, высокие скулы, обтянутые
старой кожей. Такая кожа уже не пошла бы даже на самый задрипанный
денежный мешок у распоследнего нищего. Немного пухлые губы сжаты,
лицо напряжено, а глаза ни на миг не отрывались от пленника, боясь
даже моргнуть, как будто если это произойдёт, тот испарится,
оставив старика одного в этих четырёх стенах. Посоху стоит уделить
отдельное внимание, да, самое внимательное. Длинной примерно 180
сантиметров, изготовленный из тантала – метал серебристого цвета,
очень плотный и прочный, он являл собою принадлежность старца к
магической братии. На уровне груди, шириной в две ладони,
находилась рукоять, так как по всей остальной длине спускались
фигурные борозды, хаотично пересекаясь, переплетаясь, создавая
какой-то безумный орнамент, навершие выполнено в форме человеческой
ладони, сжимающей прозрачный шар.
