Город Дрейкпорт, вечер. Пыльные улицы и клубы пара. Небо покрыто смогом, сквозь который лишь изредка пробивается лунный свет.
Майлз Грейсон стоял на крыше старого промышленного здания, наблюдая за городом, который никогда не спал. В воздухе гудели механические дирижабли, медленно проплывающие над крышами. На уровне земли от грохота тяжелых машин и шума заводов содрогался каждый камень мостовой. На улицах мелькали тени – простые люди, спешившие скрыться до наступления темноты. С приходом ночи в город выходили другие силы.
Его механическая рука заскрипела, когда он сжал пальцы в кулак. Грейсон закрыл глаза и на мгновение позволил себе почувствовать это раздражение – металл под кожей, который не давал покоя даже в самые тихие моменты. Память о прошлом – о войне, о потере.
Но сейчас было не время предаваться печальным мыслям. Внизу, среди лабиринта переулков и паровых труб, скрывался человек, которого он должен был найти. Инженер Вальтер Хейл, один из лучших умов города, исчез два дня назад при весьма загадочных обстоятельствах. Это было не первое исчезновение – но именно этот случай привлек внимание Грейсона.
Он прищурился, глядя на противоположную улицу. Там, среди тумана пара, мелькнул силуэт. В тени домов быстро двигалась фигура – слишком быстро для обычного человека.
Грейсон спустился вниз по лестнице и направился вслед за незнакомцем. Шум города перекрывал все остальные звуки, но его интуиция говорила, что за этим человеком нужно следить. Механическая рука сработала молниеносно: он одним движением взвёл пистолет, который всегда держал наготове, и двинулся по следу.
Чужак был явно хорошо знаком с городскими улочками – его шаги эхом отражались от стен переулков. Пар поднимался от канализационных труб, смешиваясь с вечерним туманом, создавая ощущение, что за каждым уголом может скрываться угроза.
– Хейл? – негромко позвал Грейсон, делая шаг вперёд. В ответ – тишина.
И тут сзади раздался звук – скрип металла и шипение пара. Он успел обернуться как раз вовремя: прямо на него двигался автоматон – массивная фигура из железа и меди, с механическими клешнями вместо рук. Машина была почти вдвое больше Грейсона, её глаза – холодные, бездушные стеклянные линзы, – светились в темноте.
Майлз бросился в сторону, уклоняясь от удара, который пришёлся бы ему по голове. Машина медленно развернулась, её механизмы громко щёлкали и скрипели, словно настраиваясь на следующую атаку.
