Трапеза Железного Господина
“Наш специалист нутрициолог поможет вам: похудеть, наладить метаболизм, скинуть несколько лет…”
Яна не смогла сдержать короткого смешка, едва различимого для остальных пассажиров лифта в гудении перемещающейся кабины. Рядом с ней ехала средних лет женщина с перекошенным от недовольства лицом и выпяченной до самого пупка нижней губой. Она, с потертой дерматиновой сумкой в пальцах-сардельках и собравшейся в уголках губ комками помады цвета фуксии поразительно точно олицетворяла для Яны жильцов этого дома: душных, скользких и до ужаса несчастных.
От соседки распространялся приторный аромат духов, балансирующий между цветочным и запахом гниения, а лифт все никак не доезжал до нужного этажа, чтобы закончить их с Кириллом мучения.
Яна перевела усталый взгляд на него. Тот переминался с ноги на ногу, явно сгорая от нетерпения, и даже коробка в его руках, которую Яна при всем желании не смогла бы сдвинуть с места, не мешала настрою.
Кирилл был рад ее переезду не меньше, чем она сама.
А как была счастлива Яна, когда он предложил ей съехаться! Едва удержалась, чтобы не броситься домой и не начать собирать вещи. Жизнь с родителями за двадцать два года успела надоесть, и ее сердце жаждало самостоятельности. А Кирилл был тем, с кем Яна была готова в эту самую самостоятельность окунуться.
Но когда отцовская машина затормозила около обшарпанной девятиэтажки с желтыми швами и ярко-красной полосой по основанию, уверенности в ней поубавилось. Резко захотелось обратно в родительский дом с пластиковыми окнами и широкой верандой, где любил спать кот Васька.
– Ну и погодка! Не повезло как… Надеюсь, вы все хорошо упаковали, не промокнет? – поинтересовался отец, глядя на рыхлое небо через лобовое стекло, когда на горизонте появился Кирилл. – О, бежит, щенок, как хвостом виляет, ты посмотри!
– Папа.
– Не папкай, – был ей ответ.
Небо над домом было грязным, будто его замочили, а постирать забыли, и все пятна расползались по ткани разводами. Едва Яна вышла из машины, на плаще стали расцветать мокрые горошины. Пока отец с Кириллом таскали вещи, они с мамой пережидали усиливающийся дождь под козырьком.
Подъезд встретил запахом хлорки вперемешку с ароматом тушеной капусты и чем-то сладковатым, неприятно сворачивающимся на языке.