Дома все были заняты своими делами. Жена, сидевшая в кресле с поджатыми ногами, кивнула на его приветствие головой и, не отрывая взгляда от телевизора, спросила:
– Ты ужинал?
– Нет, – ответил он, раздеваясь в прихожей.
– Тогда приготовь себе что-нибудь сам. Все уже поели.
С плохо скрываемым раздражением Дольский подумал, что с недавних пор жена перестала его замечать. Не потому ли стало так тяжело возвращаться домой? А ведь он её любит. Любит! Что-то ушло из их отношений. Но что? Чувства или крайности? Раньше они могли часто ссориться, иногда даже по пустякам, но зато потом как мирились! А теперь? Она перестала целовать его на прощание. Избегает взгляда. Не замечает. Почему? Или ему это только кажется? Как сейчас…
Дольский снял с себя плащ и принялся за ботинки.
Что же случилось? Где? Когда он проморгал? Бояться этого или радоваться? Любят ли они всё ещё друг друга или уже только терпят? Может, она охладела к нему и теперь даже не считает возможным скрывать от него своё равнодушие? Или просто время берёт своё и, бурная река их любви достигла, наконец, спокойных берегов? Просто пришло время, когда страсть и поиск взаимных наслаждений сменяется теплой дружбой? «Придёт время, и ты узнаешь», – вспомнил он слова, услышанные в баре. – «Придёт время…» Придёт или уже пришло?
– Почему так поздно? – спросила его жена, когда он зашёл в комнату. – Я просила тебя купить продукты к ужину. Где они? Ты не забыл ещё, что у тебя помимо работы есть ещё и семья? И перед ней у тебя есть тоже кое-какие обязательства.
– Не забыл.
– Ты пил что ли? – внезапно спросила она, и Дольский почувствовал в её голосе напряжение. – С кем?
– Один.
– Не ври. Почему ты в последнее время так часто врёшь? Противно.
Она повернулась к нему лицом и, посмотрев на него внимательнее, сказала:
– О, тебя, я вижу, ещё и побили. Очень мило. Уж не благодарные ли больные оставили свои следы на твоём благородном челе?
– Я просто упал.
– Ничего себе упал. С какого этажа?
– Не с какого этажа, а на улице. И, пожалуйста, прекрати меня доставать. Я совсем не в настроении.
– А я в настроении?
– Маша, успокойся. Не старайся быть хуже, чем ты есть.
– Да надоело. Просто надоело. Понятно? Устала. Если бы ты зарабатывал хотя бы прилично, то я могла бы ещё понять. А так – чего ради так уродоваться? Создаётся впечатление, что твои больные ближе тебе, чем твоя собственная семья.