В семь тридцать утра инспектору Рою Макалистеру поступило срочное сообщение. Третий похожий труп за неделю. Только теперь зарезан не какой-нибудь поденщик, а уважаемый в городе человек, известный профессор медицины, преподаватель анатомических курсов Роберт Нокс.
Инспектор от души чертыхнулся, представляя шумиху, которую раздуют газетчики вокруг новой смерти. До этого случая кто-то убивал эмигрантов, причем обставлял это как самоубийство и, несмотря на жуткий и кровавый способ сведения счетов с жизнью, полиция остановилась бы на этой весьма сомнительной версии. Даже кусок кожи, вырезанный с живота у второй жертвы, не был причиной для начала расследования серии убийств. Об этом Макалистеру недвусмысленно намекнуло начальство.
– Черт их разберет, этих эмигрантов! Ищут лучшей доли у нас в Шотландии, а когда оказывается, что и тут жизнь не сахар, выкидывают коленца, – не желая слушать умозаключения инспектора, безапелляционно утверждал старший офицер.
Но теперь дело приняло другой оборот. «Репортеры точно свяжут эти смерти, сложат два плюс два, и банальным объяснением тут не отделаешься», – размышлял инспектор. Он уже представлял красноречивые заголовки газет: «Жителей города режут как свиней», «Новая жертва кровавого убийцы! Кого освежуют следующим?», и наконец, коронное: «Полиция Эдинбурга снова бездействует!»
От этих мыслей Макалистера даже затошнило и он с тяжелым сердцем направился к месту происшествия. Всю дорогу инспектор негодовал, и было почему. За его бытность работы в полиции ни одному следователю не приходилось сталкиваться с подобным. А сейчас именно ему, в самом расцвете карьеры, подвернулось такое странное и запутанное дело. Теперь его продвижение по службе будет зависеть от того, сумеет ли он во всем разобраться, в чем сам Макалистер сильно сомневался. Не потому, что он не верил в свои, как утверждали сослуживцы, неординарные способности, а скорее потому, что это дело попахивало какой-то дьявольщиной. А уж в этом он точно не был силен.
Спустя четверть часа инспектор стоял в одной из лекционных комнат медицинской школы Эдинбургского университета. Помещение было выполнено в форме амфитеатра и, очевидно, предназначалась для демонстрации студентам-медикам вскрытия человеческого тела. На большом столе в центре зала лежал мертвец. Кучка молодых людей сгрудилась на почтительном расстоянии от тела и со страхом взирала на, казалось бы, привычное зрелище в этих стенах. Инспектор распорядился очистить зал от зевак.
