Честь пацана

Братья по улице. Романы о подростковых бандах позднего СССР

Художник – Павел Магась

© Орлов А.Ю., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Как я влез во все это?

– А хрен его знает, товарищ майор. Как-то влез…

Я вырос в полной семье, в любви и гармонии. Отец, Андрей Васильевич Шефер, преподавал научный коммунизм в Казанском госуниверситете, возглавлял кафедру с одноименным названием. Мама трудилась секретарем в деканате того же вуза. Имелась сестра Светка – малолетняя вредина, моложе меня на шесть лет. Домашняя обстановка не напрягала. Мама – тихая и заботливая. Отец тоже не вводил в семье строгие порядки. Но профессия все же накладывала отпечаток. Любил поучать, пусть и не назойливо, читал лекции в домашней обстановке – каким ценностям поклоняться и с кого брать пример. Воспитывал меня в духе законопослушания и поиска справедливости. Не всегда эти вещи сочетались, но тогда еще я об этом не знал. В 84-м, когда я перешел в десятый класс, мы переехали из Казани в Уфу – отца назначили проректором по учебной части тамошнего универа. Дали ведомственную квартиру в центре, хорошую зарплату. Маме тоже нашлась работа. Там я окончил школу с сопутствующими «университетами», выучился драться в секции по боксу, получил первый опыт интимных отношений. Аттестат о среднем образовании был неплох, всего лишь две тройки: по химии и по труду. Химичкой была злобная малообразованная девственница – вместо «молекула» говорила «молёкула». А в радиоделе я был непроходимый дуб. В том же году с легкостью поступил в тамошний электротехнический институт на факультет машиностроения. Отучился целый год, скучно стало, понял, что это не мое. Перебивался с двойки на тройки, просто не мог себя заставить учиться. «Профессиональное выгорание, Андрей Андреевич? – ехидно осведомился декан, ставя мне недопуск к сессии. – С вашим именем и отчеством следует ответственнее относиться к жизни». Андрей Андреевич Громыко уже не был министром иностранных дел, но остался в памяти народной. Как говорили в нашей среде: «Если хочешь стать солдатом, обругай декана матом». Я не стал это делать, воспитание не позволило. Знал, что все равно призовут. Папа не помог, не имел соответствующих связей, да и не стал бы я ими пользоваться. Два года пролетели, служил в Пскове, мама в Уфе молилась, чтобы не отправили в Афганистан. Так и не отправили. А я был не против послужить стране на поле боя. Так что по горам за душманами не бегал, но подготовку получил основательную, плюс занятия по самбо, тот же бокс. Вернулся – в дембельском сиянии, в зеленом берете, заломленном на макушку, – ахнула подросшая Светка, прилипла ко мне как пиявка. Прослезился отец, рухнула в объятия мама. Из зеркала смотрел осанистый светловолосый парень при полном неуставном параде…