Ночное небо тихое, глубокое, прохладное и неисчерпаемое, как и их разговоры. Пусть они будут подольше…
– Ты не серчай на меня, сынок, – Евдокия тяжело вздохнула и оперлась на клюку. – Всё-таки Зинаиде дом нужнее. У неё детишек, вон, полон двор. И хозяйство она вести будет. А ты человек вольный, ни жены, ни детей, по полгода дома не бываешь. И потом… Ты мужик, сам себе дом построить сможешь. Ты же у меня вон молодец какой.
Григорий посмотрел на безмолвное небо. На синем холодном фоне белые быстрые облака летели с лёгким звоном. Самые хрупкие натыкались на звёзды и исчезали.
– Да я, мать, не сержусь.
– Вот и хорошо, Гриша, прям камень ты у меня с души снял. Я хоть и знаю, что ты не из злобливых, что только с виду такой лихой да разбитной, но всё же как-то неуёмно мне было. Вроде как обидела я тебя своим решением. Обделила.
– Да ладно, мать. Твой дом, твоя и воля, чего уж. – Григорий подхватил её под руку. – Не устала?
– Да. Пора возвращаться. – Евдокия оперлась о руку сына. – Какой же ты у меня хороший, Гришенька, душа у тебя открытая, добрая и тёплая, как вот рука твоя.
Погладила шершавую кожу тыльной стороны его ладони и прильнула к ней щекой.
– Ну что ты, мать, перестань. – Григорий погладил седину склонённой головы. – Горло пересохло, давай до колодца дойдём, а там уж и домой повернём.
Они двинулись дальше. Шли молча, каждый думая о своём. Или не думая вовсе, а просто наслаждаясь тёплым сентябрьским вечером, быстро переходящим в ночь, любуясь желтоглазым месяцем в чёрной прорве неба.
– А звёзды-то какие сегодня, сынок! – Евдокия прислонила клюку к бревенчатой обивке колодца, поправила отворот суконного сушуна.
– Ага, – Григорий заглянул в колодец. – А в воде… что алмазы! Глянь.
Евдокия просунула голову за свайку ворот и заглянула в чёрный неисчерпаемый квадрат колодца. В полумраке застывшая вода похожа на жидкое серебро.
Она хотела стряхнуть с лица неведомо откуда взявшуюся паутину, подняла руку, и в этот момент дюжая молодецкая сила подняла её над землёй и перебросила через сруб.
Время – безграничная мистическая сущность, которую невозможно ни остановить, ни ускорить извне. Оно живёт по своим законам. Время – лишь игра восприятия, и сейчас оно остановилось.
