В тысяче километров от дома Лера Яшникова, точнее, с недавних пор – Журавлева, – в свадебном платье карабкалась по железной лестнице пыльного темного чердака. За время, прошедшее со свадьбы, фатиновая юбка изрядно помялась, а сейчас она норовила зацепиться за острые края металлических прутьев. Красные туфли соскальзывали со ступенек. Лера тихой ненавистью ненавидела и платье, и туфли, и всю эту затею, но отступать было некуда. Она вышла замуж последней из бывших одноклассниц, поэтому просто жизненно необходимо было переплюнуть их эпатажностью наряда и, что куда важнее, свадебными фото.
Перед ней по лестнице поднимался парень с собранными в хвост дредами. Темнота, пыль и острые железные прутья его не пугали. Парень легко карабкался вверх, как делал это по двадцать раз на дню.
Замыкал процессию лерин новоиспеченный муж. Он был угрюм и молчалив. Частично от того, что горло ему сдавливала красная бабочка – специально подобранная под туфли жены, – частично от того, что ему совсем не хотелось никуда подниматься. Но его мнения не спрашивали, что было не очень хорошим знаком в свете грядущей супружеской жизни.
Наконец, руки парня с дредами уперлись в железный люк. Он привычным жестом откинул кусок металла.
– Так, проходим, – лениво бросил он через плечо и сразу направился к площадке с лучшим видом.
Лера высунула голову, оперлась руками на влажный металл крыши и вылезла. Разогнулась, огляделась. Все было именно так, как она и видела на рекламных брошюрах. Во все четыре стороны расходились километры покатых серых крыш, изредка прерываясь на купола соборов и церквей. Там, где между крышами были большие пропуски, угадывались каналы. Прямо перед ними тянулась одна из центральных улиц со старинными домами: лепнина, колонны и фигуры, подпиравшие карнизы. Закатное солнце залило пейзаж теплым розовым светом. Если бы не скользкие туфли Лера бы запрыгала на месте от удовольствия – просто идеальный фон. Ее пыл остудил резкий порыв холодного ветра с залива.
– Ой, как тут холодно, – Лера поежилась.
– Так, не май месяц, – протянул дредастый. Но подумав немного, добавил, – Ну, то есть, вообще-то май. Но это же Питер.
– А мы из Волгограда, у нас уже тепло. Да ведь, Сереж?
